Главы из учебника экономики

«Реформаторские элиты» у власти: углубляющаяся деградация России

Понятие деградации становится одним из наиболее популярных концептов современной российской науки в ее попытках вскрыть сущность происходящего в нашем обществе в последние два десятилетия. Им широко пользуются естественники (Н. Моисеев), историки (Б. С. Ерасов), философы (В. Н. Сагатовский и В. Семенов), экономисты (С. Ю. Глазьев), социологи (Н. Лапин), политологи (Л. Е. Бляхер) и множество других ученых и общественных деятелей. Обращение этих и других исследователей к непривычному для их лексикона понятию вызвано отнюдь не простой тягой к обновлению научного дискурса, но объективной тенденцией самой российской действительности, которая наиболее адекватно отражается именно с его помощью.

Наиболее фундаментально данная категория разработана в труде политолога Л. Е. Бляхера «Деградация: концептуальный анализ». Приведем несколько ее характеристик, обозначенных в этой работе:

«Деградация есть отклонение от должного положения вещей, ведущее к снижению адаптационного потенциала. Здесь исследуемый термин соотносится с термином «девиантное». Деградация есть упрощение, снижение уровня организации системы (элемента системы). Деградация процессуальна. Это изменение, происходящее за определенное время, но еще не завершившееся. Деградации предшествует стагнация и завершается она деструкцией (разрушением) системы. Деградация есть возвратное движение. Она возвращает систему в состояние, в котором последняя находилась ранее. В этом плане деградация соотносится с понятием «регресс». [1]

В эту категориальную модель общественного упадка, к нашему общему прискорбию, хорошо укладываются многочисленные факты из современной истории нашего отечества. О них речь пойдет ниже. Углубляющаяся деградация явилась во многом непосредственным результатом пресловутых реформ.[2]

Комментируя соответствующие факты, С. Глазьев показал (и не он один только), что экономический ущерб, нанесенный России реформаторами, «уже в несколько раз превысил ущерб от гитлеровского нашествия в годы Отечественной войны».[3] Уже 70 процентов отечественного фондового рынка контролируется тремя десятками инвестиционных компаний, формально или неформально связанных с финансовыми центрами за границей. Россия утратила контроль над сырьевыми источниками, потеряла рынки сбыта, лишилась военно-политических союзников. Все виды стратегических ресурсов - природные, материальные, интеллектуальные, трудовые - интенсивно перекачиваются за рубеж.[4] Приобрел заслуженную известность доклад социолога академика Г. В. Осипова, показавшего, что по 19 из 20 критериев национальной безопасности наше общество находится за критической чертой.[5]

Продолжительность мнимых преобразований уже соизмерима по времени с памятным периодом реконструкции нашего общества эпохи 30-х – начала 40-х гг., когда страна совершила мощный рывок в деле индустриализации и просвещения («культурной революции»). В обоих случаях это была дистанция всего лишь в двенадцать лет. Однако ныне мы в кратчайший срок прошли этот путь в обратном направлении. Итогом невиданной в истории инволюции стали деиндустриализация, дезинтеллектуализация и демодернизация общества.

Провал неолиберального «реформирования» России превратил ее, по распространенной оценке многих вышеупомянутых экспертов, «во все более деградирующее общество», где обрушиваются одна за другой опоры государственности: от науки до экономики, от ВПК до обороны, от права до школы. Сокращение жизненно важных «витальных» показателей за исторически краткий срок в десятки и сотни раз столь впечатляюще, что “скорость превращения России из сверхдержавы в слаборазвитую страну, свидетелями которого мы являемся в последнее десятилетие, просто ошеломляет” - заключает по этому поводу британский экономический эксперт в газете "Гардиан".[6]

Широко известны тенденции непомерного для возможностей страны бегства капиталов, «утечки мозгов», вывоза других ресурсов. Так, известный экономист Н. Шмелев говорит о суммарном вывозе капиталов (как легальном, так и нелегальном) в размере, эквивалентном  1,5 триллиона долларов. Однако дело не свелось к указанному «выводу» капиталов.[7] Сумма общего оттока всех ресурсов, по-видимому, на порядок выше, исчисляясь в совокупности десятками триллионов долларов. Так, В. Чкуасели подробно показал, что это самый крупный в истории (планетарного масштаба!) перелив средств и ресурсов. Только «за 1990-1997 годы отток ресурсов не путать с более узким понятием "бегство капиталов") составил порядка семи триллионов долларов».[8] Одна интеллектуальная эмиграция оценивается в 600 –800 млрд. долл. А внутренние кадровые, культурные и материальные потери, которые возникли, вследствие дезорганизации производства, науки и других сфер жизни. Их не вынесла бы ни одна даже более развитая экономика.  Разумеется, эти процессы носили не стихийный, но вполне управляемый характер. Законы сохранения также вполне действовали. И все, что потеряла страна, приобрели соавторы реформ на паях с зарубежными советниками и покровителями. [9]

Разрушительные процессы по изъятию одних ресурсов и беспредельной амортизации или разрушению других не компенсировались никакими созидательными начинаниями. По-видимому, истинной целью преобразований было только перераспределение общественных ресурсов в пользу «реформаторских элит», которое осуществляется под флагом «приватизации» и преследует исключительно  потребительские «элитные» цели. В результате огромные природные богатства  России служат главным образом целям частного обогащения, в то время как страна превращается в банкрота и в немощное в военно-политическом отношении государство.  На наличие у реформаторов сознательного умысла в этом отношении не раз указывал академик Н. Моисеев, полагавший, что именно деградация России входила в их прямые расчеты.[10] По справедливому заключению С. Г. Кара-Мурзы, «в целом реформа привела к возникновению в РФ аномальной социальной системы, в которой не может возникнуть стабильного жизнеустройства».[11]

Тенденции распада достигли критической черты. Уже имеются в преизбытке сценарии как отечественные, так и зарубежные, по поводу предстоящего расчленения страны и возможной иностранной интервенции на ее территорию.[12][ Об этом пишется во множестве   коллективных докладов исследовательских центров и в персональных трудах.  Так, составители доклада Rand Corporation для американских вооруженных сил делают вывод, который бы еще недавно звучал фантастически: «Деградация России прямо или косвенно затрагивает интересы США, поэтому следует предполагать ситуацию, когда к американским ВС обратятся за помощью и им придется оперировать на территории самой РФ или в прилегающих регионах».[13] Военно-политические руководители США в 2002 г. официально подтвердили свою готовность к нанесению «ядерных ударов» по России, когда они сочтут это нужным и даже заявили о расширении спектра таких возможностей (или - «диапазона возможных сценариев»).

О предрешенности «летального исхода» для страны и предстоящего иностранного вторжения в нее стали поговаривать и деятели нашей власти, но либо с совершенным безразличием к этому,  либо даже с циничной усмешкой подобно тому, как это сделал в своем печально знаменитом интервью в США осенью 1998 г. «экс-вице-премьер» А. Кох.[14] Этот  в недавнем прошлом вице-премьер России и (столь же недавно - третья фигура на отечественном политическом Олимпе), на вопрос о будущем нашей страны ответствовал  следующим образом американской радистанции WMNB:

Сырьевой придаток. Безусловная эмиграция всех людей, которые  могут думать, но не умеют работать (в смысле копать), которые  только изобретать умеют. Далее - развал, превращение в десяток маленьких государств.

 – И как долго это будет длиться?

 – Я думаю, в течение 10-15 лет...[15]

Многие деятели отечественной культуры и искусства  сегодня тоже в тревоге не только за судьбы своих творений или за сохранение культурного наследия, но главным образом за само существование страны. Русский писатель и долголетний обитатель ГУЛАГа В. Волков перед смертью сказал, «что, конечно, он не может любить Советскую власть, но при ней он был спокоен за Россию – она была не по зубам никакому врагу, ее спасение было гарантировано. А теперь при демократии он умирает в тоске и страхе - выживет ли страна при этой власти».[16]

Диагноз, который раньше других был поставлен классиком нашей литературы А. И. Солженицыным и который звучал уже в самом названии его известной книги: «Россия в обвале», к несчастью, подтверждается полностью. Очень хотелось бы, чтобы не подтвердился прогноз классика (данный в той же книге) относительно дальнейшего течения нашей коллективной социальной болезни. Ибо, по его мысли, «в XXI веке почти не останется шансов на то, что Россия, как страна, и русские, как нация, останутся».

Представленные в упомянутых работах совокупные данные об угрозах национальной безопасности России, возникших вследствие предельного ослабления ее мощи реальны. Они требуют решительного переосмысления тех странных «преобразований», которые сделали возможными небывалую деградацию общества вплоть до угрожающего ослабления его военной мощи и безопасности, не говоря о развивающемся культурном и нравственном его упадке.

Если исчезнет страна, то судьба населяющих ее народов, нашего общего культурного наследия, будет автоматически предопределена в отрицательном смысле. Единственная гарантия исторического продолжения российской цивилизации, дальнейшего развития ее культуры состоит только в безусловной прочности нашего государства, в готовности его лидеров и рядовых граждан защищать Отечество любой ценой.

Почему утрачена ныне воля к его сохранению, почему стал так рассыпаться этот необходимый защитный «панцирь культуры» в лице государства? Почему некоторые видные представители элиты (особенно из правого ее крыла) явно готовятся к сдаче Российской Федерации, как прежде они сдали СССР? Почему они так систематически и последовательно третируют патриотизм? Развернутый ответ на эти важнейшие вопросы выходит за рамки нашей темы, хотя уклониться от них совершенно тоже невозможно. Думается, что виной тому отнюдь не «естественно-исторический процесс», но факторы более чем рукотворные  и субъективные. Состав, качество и главное – ценностные ориентиры господствующей элитной группировки обусловили в наибольшей степени этот переход событий в режим национальной катастрофы. Никакие последствия прошлого, никакое наследие тоталитаризма не влекли за собой непосредственно тот фатальный выбор «пути в никуда», по которому повели наше общество его руководители.[17]

Ускоренная деградация страны, идущей под флагом демократических, рыночных и др. преобразований заставляет глубже присмотреться как к концепции открытого общества, так и к той действительности, к которой  она прилагается, чтобы выяснить причины их явной нестыковки друг с другом.[18]

Представляется, что и сам неолиберальный проект для постсоветского пространства уже на стадии планирования рассматривался частью глобализации мира на американский лад, и технологии его воплощения изначально оказались под контролем зарубежных элит (не говоря уж о существующих глубоких расхождениях между западными исходными реалиями, от которых отправлялись авторы проекта, и нашей действительностью).[19] Поэтому безоговорочная реализация подобного проекта в России (да еще явно в неоколониалистской грабительской версии, да под прямым надзором зарубежных советников, высокопоставленных дирижеров из «Семерки» и МВФ) послужит только интересам внешних сил.[20] В этом качестве так называемые «реформы» сулят очевидный успех лишь Западу, находясь в вопиющем противоречии с национальными интересами нашей страны. Лицемерно советуя россиянам отказаться от их защиты, наши зарубежные «партнеры» не собираются расставаться с собственными интересами и определенно стремятся к их утверждению за счет России.  В этом суть глобализации, которая предполагает ликвидацию всех национальных суверенитетов при сохранении в неприкосновенности западных центров силы. Все это сегодня напоминает некий рецидив имперского мышления, попытку создания новой мировой империи под эгидой единственной сверхдержавы.[21]

В наиболее яркой форме мы можем это наблюдать в нашей собственной стране. Российские реформы выступают, как раз, наиболее «удавшейся» частью процесса глобализации по-американски, особо значительным компонентом этого мегапроекта, направленного на передел мировых ресурсов. Именно в контексте подобного передела стоит сегодня рассматривать и распад Советского Союза, и деградацию России, и существующие планы последующего расчленения РФ. За всем этим стоит вполне последовательная и планомерная деятельность противников нашей страны, которая, увы, не находит серьезного противодействия надлежащих политических институтов. Как неоднократно характеризовал взаимоотношения наших «элитариев» с американскими Стивен Коэн, - это взаимоотношения слуг и господина. Этот известный американский политолог говорил, что нынешнее руководство США не собирается признавать никаких национальных интересов России, ни даже собственных интересов своих российских слуг.

К сожалению, для позитивного перелома полностью отсутствует самый дефицитный в наших условиях ресурс – воля элит к восстановлению страны. У них обнаруживается другая и прямо противоположная установка. И все это во имя продолжения расхищения общенародного достояния. «После нас – хоть потоп!» - такова предельная максима их сознания. В течение всей агрессии США против Ирака регулярно приходилось слышать откровенные причитания наших политиков о том, что им нельзя ссориться со Штатами: ведь в этой стране хранятся их деньги. Размещая свои капиталы и родственников на Западе, они сами становятся заложниками этой ситуации, будучи не в силах защищать интересы России.

Более чем очевидно весомое присутствие деловых и политических группировок внутри нашей страны, готовых поддерживать «стратегию ослабления России» со стороны Запада, зарабатывая на распродаже и разрушении собственного отечества. О наличии именно такой стратегии дословно говорил (осенью 1998 г.) в упомянутом выше интервью американской радиостанции WMNB даже подыгрывающий ей «экс-вице-премьер» А. Кох. /Характерно, что поводом для интервью стала книга этого господина, которая так и называется «Распродажа советской империи»/. Развал экономики, ВПК, науки и образования  видится частью этого торга. Но и это не последние наши потери.

Продать готовы «задешево», не ведая подлинной цены тому, чем торгуют. Мера их нелюбви к своей стране и народу поразительна. «...Этот народ  по заслугам пожинает то, что он плодил», - издевательски изрек все тот же А. Кох, одновременно подавая Западу (или США) откровенно интервенционистский совет: «Я думаю, для того, чтобы отобрать у нас атомное оружие достаточно одной парашютно-десантной дивизии. Однажды высадить и забрать все эти ракеты к чертовой матери. Наша армия не в состоянии оказать никакого сопротивления. Чеченская  война показала это блестящим образом».[22] Можно полагать, что этот рецепт не был оставлен без внимания за океаном в противоположность российской реакции на него.

Это интервью человека, еще недавно занимавшего руководящий пост в правительстве РФ, стоит читать целиком как некоторый шедевр подлости и беспредельной непатриотичности, что никак не вяжется с привычным образом государственного мужа. Но не обрушился шквал общественного гнева на этого деятеля, что производит неизмеримо более гнетущее впечатление, чем сам этот чудовищный текст.[23] И ни один из его высокопоставленных друзей,  правительственных чиновников тоже не выразил ему претензий.  Не встрепенулась и юстиция, хотя и было от чего[24]./Вероятно, никогда за всю тысячелетнюю историю государства в «коридорах власти» не обреталось столь много откровенной иностранной агентуры и клиентуры, как ныне/.

Складывается стойкое впечатление, что не собираются эти псевдоэлиты всерьез отстаивать отечество в случае потенциального крупного военного конфликта. Именно отсюда и соответствующее отношение к ВПК и армии, на которые не могут они наскрести несколько лишних миллиардов рублей, тогда как прибыль только одного из олигархов (и ему подобных), исчисляемая миллиардами уже не рублей, а долларов и многократно превышающая военный бюджет РФ, беспрепятственно уплывает на Запад. Перед нами - капитулянты, которые уже превзошли приснопамятных «мюнхенцев» из 1938 г. Те предавали чужие народы, надеясь обезопасить собственные. Наши горе-политики занимаются распродажей собственного Отечества, торгуя и безопасностью, и будущим именно своего народа.

Развернутая на фоне новейшей американской экспансии, безудержная апологетика «открытости» и «глобализации», все более выливается в откровенно неоколониалистскую пропаганду, или в прямое лоббирование интересов внешних сил, Показательный проект правых был детализирован «Новой газетой» 8-10 апреля 2002 г. в статье «Слабовики» за подписью И. Корсунцева. В этом пространном документе утверждается, что «у России отпала необходимость в содержании стратегических ядерных сил» и предлагается в одностороннем порядке «расформировать» их «за ненадобностью и с целью экономии средств». Впрочем, предлагается провести «санацию и всего действующего комплекса Вооруженных сил», ликвидировать нынешнюю армию и создать «новую армию - Российские вооруженные силы».[25] Цель последнего трюка в чистке генералитета и офицерского корпуса от тех, кто еще служит Родине, а не компрадорской группировке. Этот проект очень хорошо раскрывает сверхзадачи лидеров СПС, столь озабоченных якобы «военной реформой». Совершенно очевидно, что реализация подобных идей привела бы непосредственно к утрате государственной самостоятельности и целостности страны. И кажется, что нет уже предательства, которое бы не было возведено в ранг мудрости.[26]

«Вероятно, поэтому, - с иронией замечает  писатель Ю. Поляков, - шпионаж в нынешней судебной практике приравнивается к сквернословию в общественном месте».[27]. Из сказанного видно наряду с прочим, что потребность в санации «элит» прежде всего от откровенной иностранной агентуры действительно назрела. И либеральным образом таковую не провести.

Поскольку общество - система в известных отношениях телеологичная, то в ее саморегуляции важную роль играют  общие ценности и цели, включая сознательную заботу управляющих субъектов о сохранения ее единства. Если элитные группы, которые задают вектор развития системы, перестают обеспечивать интеграцию общества вокруг приемлемых для всех и реалистичных целей, если перестают они интересоваться выживанием своих сограждан и страны, то его целостность автоматически оказывается под угрозой. Вместо сплоченного общества тогда возникает сильно фрагментированная структура, раздираемая острыми внутренними противоречиями, не способная отмобилизоваться на собственную защиту.

Мы видим, как лидирующие у нас прозападные элементы отказываются от (казалось бы, естественного для демократов) диалога с другими общественными силами внутри страны - с традиционалистами или консерваторами старорусской или просоциалистической ориентации, тем более, с локальными национальными элитами.  Не рассчитывая на широкую поддержку своих узкокорпоративных и эгоистических подходов, они полагаются главным образом на внешнюю опору в комбинации с контролем над значительной частью внутренних политических и экономических  ресурсов.

Но без широкого диалога цели мнимых преобразований будут вызывать и уже вызывают только отторжение и нарастающий взрывоопасный конфликт. На простую просьбу - показать план реформ в целом, где указаны сроки и результаты, вам никто не даст никакого ответа, именно потому, что положительных общественных итогов никто из «архитекторов преобразований» и не предполагает. Продемонстрировать же подлинные намерения чревато саморазоблачением. Если премьер М. Касьянов в своем официальном выступлении в Госдуме (в марте 2002 г.) способен утверждать, что средняя зарплата в стране никогда не достигнет прожиточного минимума, это попросту означает, что выживание народа реформами не предусмотрено. Эта отчетливо сознаваемая «преобразователями» позиция есть несомненно некрофильная тенденция реформ, которая заслуживает отдельного обсуждения.

Из истории (в том числе - из нашей отечественной) хорошо известны так называемые «мобилизационные» режимы развития общества, когда ценой предельной концентрации ресурсов в течение короткого срока решаются важнейшие общенациональные задачи. В условиях подобного режима, в течение которого все население несет немалые жертвы во имя достижения этих задач, страна совершает необходимый рывок вперед, догоняя или даже обгоняя соседей. В наших сегодняшних обстоятельствах мы имеем дело с невиданной доселе инверсией подобного режима, с совпадением с ним по форме и с буквальным «выворачиванием» наизнанку его сути. Эта разница влечет за собой и прямо противоположные исторические результаты. Механизм концентрации ресурсов ценой пауперизации масс (которая в свою очередь сопровождается их социальной деградацией и вымиранием) сегодня даже затмевает по своим жертвам  все аналогичные периоды в прошлом. На этом сходство и заканчивается. Беспощадное выкачивание всех ресурсов  намного превосходит возможности экономики и границы устойчивости социальной системы, приобретая в современной России чисто деструктивный характер.

Как видно из сказанного, мы имеем дело в нынешней России с целенаправленной «демобилизационной» стратегией общественных перемен, с инволюцией,  достигшей такой глубины, какая может предшествовать только разрушению общества. Этот «политический курс последних девяти – десяти лет, завершившийся развалом Вооруженных сил и вдобавок экономической катастрофой», как ясно определяет его политолог Б. В. Межуев, есть путь к национально-государственному самоуничтожению.[28]

Надежды, что необходимые меры по укреплению государства предпримет нынешняя «элита», более чем скромны, но и шансы ее на сохранение у власти тоже невелики. Ее время уходит. Это понимают и сами «преобразователи». Недаром целое десятилетие они живут в состоянии своеобразного социально-территориального «транзита». Они у нас в России находятся только «проездом», их искомый  маршрут пролегает в царство «золотого миллиарда». В стоимость билета входит отречение от родины и ее разрушение.[29] Эту цену они уже оплатили сполна и часто даже сверх меры за наш общий счет.

 Как писал в своем замечательном Завещании академик Н. Моисееев: «Cмена политических элит, приход к власти людей, способных ценить нашу цивилизацию, любить нашу Землю, способных изменить «курс», необходимы. Иначе — продолжение пути в небытие, нарастание процесса деградации во всех сферах». [30] Но на пути легитимной смены власти стали, с одной стороны, широко применяемые ею избирательные технологии, надежно отсекающие наиболее активную и дееспособную оппозицию. С другой стороны разрушительные последствия реформ вызвали массовое протестное игнорирование выборов. Голосует ногами против около половины избирателей даже по заниженной официальной оценке. Неофициальный, исходящий из социологических кругов процент «неявившихся» определенно выше и составляет уже большинство (с учетом законов, позволяющих во многих случаях признавать выборы состоявшимися при 25%) Наконец, из пришедших к урнам едва ли не каждый десятый голосует «против всех». Таким образом, легитимность всей политической надстройки нынешнего формально «демократического» режима отличается невероятной зыбкостью именно в процедурном плане. Перекрывая дорогу для артикуляции политического протеста легальными средствами, власть вытесняет его в область внесистемной оппозиции, напрасно надеясь удержать ее под контролем. Но грозные кризисы предельного масштаба, которые продолжают назревать, не поддаются манипуляции. Как показал С. Г. Кара-Мурза, приближающийся в течение ближайшего пятилетия неминуемый крах больших технологических систем, созданных в советское время, на которых основано все жизнеобеспечение страны, вызовет тотальную социальную катастрофу.[31] А подобной ситуации воспроизводство и без того неустойчивой общественной системы станет совершенно невозможным. Ее последствия  компрадорский режим будет просто не в состоянии преодолеть. В отсутствие полноценной, а не декоративной оппозиции страну может  захлестнуть хаос, сопровождаемый новыми попытками расчленения, подготовку которых уже сейчас трудно не заметить.

Противоречия и беды прошедшей истории, соединившись с кризисными чертами современности, образовали не просто взаимное наложение, но сплелись в тугой «гордиев узел», слишком напоминающий многим авторам предреволюционное время. Вряд ли, кто-либо провел эту параллель отчетливее, чем С. Баймухаметов, увидевший за этим сходством и грозное последствие – вызревание новой революционной ситуации в современной России. (Пассаж из его размышлений с выразительным подзаголовком «Предчувствие гражданской войны» лишь по соображениям объема мы отправим в сноску).[32] Но повторяется не только внутренняя коллизия прошлого,  сегодняшняя  международная диспозиция есть для России ухудшенный вариант положения столетней давности. (Несопоставимо ухудшились наши границы, обвалились всякие общесоциальные идеалы, опасно ослабел здоровый патриотический «инстинкт», разорена армия).

Мудростью наших «элит» Россия вновь, как столетие назад, – самое «слабое звено» в цепочке крупнейших участников мировой гонки после одних  глобальных потрясений и накануне других. И, как самое слабое звено», она не может не пострадать в назревающих потрясениях больше других. Негласная борьба между нашими конкурентами за «российское наследство» уже началась. Только так можно рассматривать появление иностранных баз и войск на постсоветском пространстве. Это не что иное, как прелюдия к  очень вероятному военному вмешательству в наши дела.

Если мы хотим сохраниться как нация, пора переводить экономику страны в подлинно мобилизационный режим, восстанавливая не только наш оборонный потенциал на уровне «разумной достаточности», но также интелллектуальный и демографический ресурсы страны. Иначе некому и нечего будет защищать.

Автор - доцент МГИМО-университета,

старший научный сотрудник  Центра конфликтологии

ИС РАН (Москва)

Кольцо патриотических ресурсов