Английская Ост-Индская компания (1600 – 1858) – ровесница английского капитализма и английского государства как государства-нации. Исторически она ненамного моложе Могольской империи. В этой компании и посредством нее соединяются истории Англии и Индии, а также многое внутри самих этих историй: в английской истории Компания как бы соединяет правление двух великих королев – Елизаветы и Виктории, а в индийской – две великие империи: Могольскую и Британскую. Компания "родилась" за три года до смерти Елизаветы I и при жизни Шекспира, а "скончалась" при Виктории и Диккенсе, пережив три с "половиной" династии (Тюдоров, Стюартов, ганноверцев и протекторат Кромвеля).

Два с половиной столетия – это срок существования династии или даже государства. Собственно, длительное время Ост-Индская компания и была государством в государстве, даже в двух – Великобритании и Могольской Индии.

Ост-Индская компания – уникальная организация в истории человечества. Такой вывод кажется преувеличением только на первый взгляд. История знает много разных торгово-политических форм. Это и "государство-купец" (Венеция), и "военно-торговые ассоциации" (так М. Н. Покровский называл княжества Киевской Руси), и союз торгующих городов (Ганза). История знает много могущественных государств и компаний (например, нынешние транснациональные корпорации). Но в истории есть только один случай существования торговой компании, которая в то же время является политическим организмом, государством-компанией в государстве, словно воплощая девиз "Наутилуса" капитана Немо – mobile in mobile ("подвижное в подвижном").

Разумеется, компании такого типа существовали не только в Англии, но также, например, в Голландии (1602 – 1798), Франции (с реорганизациями и перерывами просуществовала с 1664 по 1794 год). Однако их история не идет в сравнение с английской. Голландская Ост-Индская компания – ее расцвет пришелся на середину XVII века – никогда не имела той силы и мощи, которой обладала ее английская "полная тезка", никогда не контролировала столь обширных территорий, равно как и Голландия никогда не занимала в мировой экономике такое место, как Англия. Что касается французской Ост-Индской компании, то, во-первых, она просуществовала в два раза меньше, а во-вторых, и это главное, она находилась под жестким контролем государства (что отражалось в ее постоянных реорганизациях и смене названий) и по сути не была самостоятельным агентом социально-экономического процесса. Ни одна из Ост-Индских компаний не занимала в своих колониальных империях такого места, как английская, и не играла такую роль, как эта последняя, в проникновении на Восток, а затем – в эксплуатации колоний. По-видимому, уникальность английской Ост-Индской компании соответствует уникальности как английской истории, так и того явления, которое специалисты по экономической истории именуют "англосаксонским капитализмом" (Дж. Грэй).

Первые 150 лет

Итак, 31 декабря 1600 года группа лондонских купцов, получивших хартию от королевы Елизаветы I на монопольную торговлю с Востоком сроком на 15 лет, основала Ост-Индскую компанию. Первые два десятилетия Компания торговала с островной Юго-Восточной Азией, но затем ее вытеснил более сильный на тот момент конкурент – голландская Ост-Индская компания, и англичане переместили свою деятельность в Индию.

Компания состояла из двух органов: собрания акционеров и совета директоров во главе с управляющим. Первые путешествия финансировались путем подписки: постоянного капитала не было. В 1609 году Яков I даровал Компании новую хартию, которая объявила срок монопольной торговли Компании неограниченным.

Вытеснив из Индии слабеющих португальцев, англичане постепенно расширяли свою торговлю в Азии. Компания покупала малайский перец и индийские хлопчатобумажные ткани за серебро и продавала их в Европе (прежде всего континентальной), получая за них большее количество серебра (которое лилось в Европу из испанской Мексики).

Отношения Компании и английской монархии были взаимовыгодными. Компании нужны были королевские хартии и дипломатическая поддержка на Востоке, а взамен она предоставляла крупные "займы" короне.

В 1657 году в истории Компании произошло очень важное изменение. Кромвель дал Компании хартию, превратившую ее в организацию с постоянным капиталом. Смена власти не принесла Компании ничего плохого. Напротив, после реставрации она получила от короны остров св. Елены и Бомбей. В 1683 году государство предоставило Компании право адмиралтейской юрисдикции, а через три года разрешило чеканить в Индии монету. Успех Компании не мог не вызвать зависть и враждебные действия со стороны ее соперников в Англии – купцов, вывозивших английский текстиль. Последние подняли в парламенте вопрос об отмене монополии Компании и о регулировании ее деятельности государством. Ничего не добившись в 1698 году, они образовали альтернативную Ост-Индскую компанию, однако из-за слабости новой компании и французской угрозы на Востоке в 1702 – 1708 годах Компании объединились.

К середине XVIII века, после победы Великобритании над Францией в Семилетней войне, Объединенная Компания превратилась в мощную военно-политическую силу в Индии, или, как назвал ее один английский исследователь, "компанию-государство" (company-state) по аналогии с "нацией-государством" (nation-state). В 1765 году Компания присвоила право сбора налогов в Бенгалии. Таким образом, торговая компания превратилась по сути в политическое государство. Налоги вытеснили коммерческую прибыль, а управление – торговлю.

Пожалуй, это был апофеоз Компании, увенчавший первые полтора века ее истории, в течение которых поддержка со стороны английского государства шла по нарастающей. Однако к середине 1760-х годов отношения Компании и государства, а точнее государства и Компании, изменились: Компания стала слишком лакомым кусочком, к тому же менялась "добрая старая Англия", а государству нужны были деньги. Хотя Семилетняя война и окончилась победой англичан, она сильно истощила казну. Поиски средств заставили корону обратить внимание на Компанию. Пожалуй, не меньшую роль сыграло и то, что постепенно Компания начала превращаться в некое подобие государства на Востоке, в то состояние, которое известный английский историк Маколей охарактеризовал как "подданный в одном полушарии и суверен в другом".

"Великий перелом"

В 1767 году государство, как говорили у нас во времена Ивана Грозного и как заговорили опять в конце XX века, "наехало" на Компанию: парламент обязал ее ежегодно выплачивать министерству финансов 400 тысяч фунтов стерлингов в год. В начале 1770-х годов Компания оказалась на грани банкротства из-за разорения ею Бенгалии и была вынуждена просить правительство о займе. Однако ей пришлось дорого заплатить за финансовую помощь. В 1773 году парламент принял билль премьер-министра Норта, вошедший в историю как Акт о регулировании. Государство в числе прочих мер, направленных на установление контроля над Компанией, обязало ее совет директоров регулярно отчитываться о делах Компании перед министерствами финансов и иностранных дел. Система управления в Индии была централизована. На посты троих из четырех советников калькуттского генерал-губернатора были назначены государственные чиновники.

Акт Норта стал компромиссом между государством и Компанией. Это ярко показала последовавшая за ним борьба генерал-губернатора Хейстингса и члена совета Фрэнсиса. Хотя Фрэнсис, отстаивавший внутри Компании интересы государства, потерпел в этой борьбе поражение, Компания в конце концов оказалась не в силах противиться давлению обеих партий парламента и потеряла свою политическую независимость. В 1784 году был принят акт Питта, учредивший правительственный контрольный совет по делам Индии и давший генерал-губернатору – теперь фактически ставленнику государства – полноту власти в Индии. Акт Питта оформил отношения английского государства и Ост-Индской компании как неравноправных партнеров по управлению Индией на период 70 с лишним лет. Компания сохранила самостоятельность лишь в сфере торговли.

Конфликт в калькуттском совете

В истории нередко случается так, что частный конфликт, в котором большую роль играют личные амбиции, не только становится выражением противоборствующих социально-политических тенденций, но и определяет некие внеличностные тенденции порой весьма причудливым образом. Именно таким оказался в калькуттском совете 1774 года конфликт между бенгальским генерал-губернатором Хейстингсом и его советником Фрэнсисом, который был ставленником правительства.

Одним из важнейших пунктов их разногласий был вопрос о политическом управлении Индией. Фрэнсис считал необходимым отменить политическую власть Компании и провозгласить суверенитет британской короны над английскими владениями в Индии (что и было сделано в 1858 году). Восстановленный у власти наваб Бенгалии теперь должен был бы управлять от имени английского короля. Хейстингс как представитель Компании выступал за сохранение власти Компании в Индии, и его позиция в конкретной ситуации конца XVIII века была более реалистичной, поскольку аннексия индийских территорий Британией могла привести ее к вооруженному конфликту с другими европейскими державами, имевшими интересы на Востоке.

История показала, что с точки зрения краткосрочных последствий прав был Хейстингс, хотя в долгосрочной перспективе, в другую эпоху – в момент пика британской гегемонии в мире, была реализована "программа Фрэнсиса". Другим пунктом споров Хейстингса и Фрэнсиса был вопрос землеустройства и сбора налогов. По плану генерал-губернатора введенную им же откупную систему следовало заменить старой могольской системой. Однако исторически победил план Фрэнсиса, проведенный в 1793 году: заминдаров наделили правом частной собственности, лишив всех прежних прав крестьян и сведя их к положению арендаторов.

Хейстингс и Фрэнсис спорили и по внешней политике Компании в Индии. Если Хейстингс выступал за активное участие Компании в политических событиях Индостана, заключая субсидиарные договоры с индийскими князьями, то Фрэнсис призывал к невмешательству, причем связывал это с планом расширения британской власти в Индии. По его мнению, Великобритании следовало аннексировать лишь Бенгалию, а остальную Индию контролировать через делийского Могола. Однако в то время такой план был нереален: англичане не являлись еще явно доминирующей силой в Индии.

И эти противоречащие друг другу взгляды примирило дальнейшее развитие. Они легли в основу взаимодополняющих и чередующихся в зависимости от обстоятельств политических стратегий первой половины XIX века: завоевание и "политика невмешательства". Так в спорах и борьбе личностей, с одной стороны, государства и Компании – с другой, выковывались и отрабатывались стратегии будущего. Решающим периодом этой выработки стало десятилетие с небольшим между 1773 и 1784 годами. Это же время стало кульминацией в противостоянии Компании и государства; в нем было достигнуто равновесие сил: акт Норта уже положил начало подчинению Компании государству, но Фрэнсис потерпел поражение в борьбе с Хейстингсом, и понадобился еще один парламентский акт, чтобы чаша весов склонилась в пользу государства.

Последний круг

Развитие Великобритании в ходе и после промышленного переворота вело к столкновению интересов Компании и формирующейся английской промышленной буржуазии, к дальнейшему наступлению на нее государства. Вехами этого наступления стали три Акта о хартии – 1793, 1813 и 1833 годов.Принятый в 1793 году Акт о хартии Ост-Индской компании стал очередным компромиссом между Компанией и ее противниками, причем роль арбитра в противостоянии играло, естественно, государство. Была установлена "регулируемая монополия": государство обязало Компанию предоставлять часть своих судов по умеренным ценам фрахта частным купцам для торговли с Индией.

Актом о хартии 1813 года парламент под напором британских промышленников и судовладельцев вообще отменил монополию Компании на торговлю с Индией. Этой отмены требовали и логика промышленного развития "мастерской мира", и необходимость противостоять континентальной блокаде, организованной Наполеоном. Резко усилилось и вмешательство государства в административную сферу Компании: парламент четко предписал Компании, как ей следует распоряжаться государственными доходами азиатской страны, которой она управляет. Одобрение короной кандидатур высших чиновников Компании в Индии резко расширило зону власти государства за счет зоны Компании в их совместном управлении Индией.

Акт о хартии 1833 года отменил последние монопольные права Компании на торговлю с Китаем. Логика развития отношений между государством и Компанией привела к запрету парламентом Компании заниматься в Индии торговлей, то есть тем, для чего Компания и была когда-то создана.

К середине XIX века Ост-Индская компания была обречена. Она была политико-экономическим кентавром, а время этих "организационных существ" прошло – им не было места в мире промышленности и национальных государств.

За три четверти столетия (без одного года), которые разделяют 1784 и 1858 годы, Англия из доиндустриальной страны превратилась в "мастерскую мира". Будучи формой организации торгового, доиндустриального капитализма, Компания была неадекватна промышленному капитализму, его эпохе, его политико-экономическим структурам. Вполне естественно, что институты и организации доиндустриальной эпохи должны были уйти вместе с ней, как это и произошло с Ост-Индской компанией. То, что в XVII – XVIII веках составляло силу и было основной победой Ост-Индской компании, а именно: довольно органичное (для того времени) единство, комбинация в ее деятельности политических и торгово-экономических функций, стало причиной ее ослабления и гибели.

В известном смысле степень свободы и привилегии Ост-Индской компании можно считать мерой неразвитости английского капитала как, выражаясь марксистским языком, формационного, английского государства как буржуазного и английского общества как классового в капиталистическом смысле слова. Развитие буржуазного государства и общества в Англии, все большее обособление общества и государства, дивергенция административного управления и управления бизнесом ("закон Лэйна") – все это сокращало "жизненное пространство" Компании.

Зачем компания-государство, если есть нация-государство? Будучи носителем административных функций, которые в зрелом капиталистическом обществе суть монополия государства как персонификатора функций капитала, Ост-Индская компания оказывалась чем-то вроде альтернативной или параллельной государственной структуры, что в середине XIX века, конечно же, было анахронизмом, подлежащим уничтожению.

Coup de grace

В 1853 году широкие круги английской буржуазии потребовали ликвидации Компании как политического института – британского инструмента управления Индией – и аннексии Индии. Однако парламент ограничился лишь дальнейшим реформированием Компании. Акт о хартии 1853 года стал примером вмешательства государства во внутреннюю структуру Компании: было сокращено количество директоров. Более того, Компания (совет директоров) частично – на треть – перестала быть самой собою. На одну треть она стала министерством, так как теперь 6 из 18 директоров назначались короной.

Трудно сказать, сколько бы еще протянула Компания-ветеран, если бы не обстоятельства – сипайское восстание 1857 – 1859 годов, одной из причин которого стала деятельность именно чиновников Компании.

В 1858 году был принят Акт об управлении Индией, который завершил историю Ост-Индской компании как политического института. Этот акт провозгласил суверенитет британской короны над Индией. После этого Компания просуществовала еще до 1873 года, но лишь как чисто коммерческая организация. Вместе с Компанией (теперь уже – компанией) ушла целая эпоха, но современники почти не заметили этого: франко-прусская война, коммунары в Париже, отказ России соблюдать условия Парижского мира 1856 года, отречение испанского короля Амадея и объявление первой республики в Испании, крах на венской бирже и начало экономического кризиса США, открывшие Великую депрессию 1873 – 1896 годов – мировой экономический кризис, подорвавший гегемонию Великобритании.

Короче, в начале 1870-х годов миру было не до Ост-Индской компании, этого реликта прошлого. Мир, сам не зная того, вступал в эпоху, которая закончится в 1914 году и станет водоразделом между двумя "короткими" веками – XIX (1815 – 1873) и XX (1914 – 1991). Эта эпоха начиналась как эпоха империализма, эпоха окончательного оформления национальными государствами колониальных империй. В этой эпохе национальные государства были главным действующим лицом, главным монополистом, в целом успешно боровшимся с частными монополиями.

Ост-Индская компания – воспоминание о будущем?

Однако так было до 1950-х годов, пока не стали набирать силу транснациональные корпорации (ТНК), которые начали постепенно теснить государство, в том числе и английское. Прошло всего лишь столетие с момента его победы над своим "транснациональным" подданным-конкурентом, и появились новые транснациональные конкуренты, пожалуй, более серьезные, чем Почтенная Компания.

При всей поверхности аналогий можно сказать, что между Ост-Индской компанией и современными транснациональными корпорациями есть определенное сходство: так или иначе все они связаны с монополией, представляют собой вызов национальному государству и национальному суверенитету, комбинируют политические и экономические формы деятельности. В известном смысле можно сказать, что ТНК берут реванш у государства как института за Ост-Индскую компанию. ТНК не единственный конкурент государства в нынешнем "постсовременном" мире. Есть и другие. Это и надгосударственные объединения типа Европейского Союза и АСЕАН, это "регион-экономики" (К. Омаэ), то есть зоны, возникающие внутри одного государства (район Сан-Паулу в Бразилии, Ломбардия в Италии), на стыке двух (район Лангедок – Каталония) или даже трех (район Пинанг – Медан – Пхукет) государств и представляющие собой вполне интегрированные единицы производства и потребления с 20 – 30-миллионным населением. Это, наконец, так называемые "серые зоны", то есть районы, не контролируемые легальной властью (различные "наркотреугольники", зоны самовоспроизводящихся межплеменных конфликтов и т. п.).

В мире, в котором государство все больше становится лишь картографической реальностью, все большую роль играют политико-экономические "кентавры", точнее – неокентавры, структуры того типа, которые более или менее успешно конкурировали с национальным государством в XVI – XVIII веках, на заре Современности, и проиграли ему в первой половине XIX века. Ныне они возникают словно тени из прошлого, но тени вполне материальные. С этой точки зрения феномен и история английской Ост-Индской компании получают вполне современное звучание, становятся актуальными. Почтенная Компания как воспоминание о будущем? А почему бы и нет. Ее четырехсотлетний юбилей, пришедшийся на последний день века и тысячелетия, – хороший повод поразмышлять об этом.