На заре рыночных реформ нас убеждали, что считать деньги в чужих карманах нельзя, это неправильно и даже неприлично. Однако впоследствии как-то само собой выяснилось, что на образцово-показательном Западе столь неправильным и неприличным делом, оказывается, не первый год занимаются, и с большим успехом, весьма уважаемые фирмы — такие, например, как журнал Forbes или финансовая компания Merrill Lynch.

Надо сказать, что публикуемые ими данные — особенно по России и в сопоставлении с информацией из иных источников — проливают свет на возможные причины жесткого табу, которым некогда было подвергнуто у нас изучение содержимого "чужих карманов". Согласно данным очередного ежегодного "Доклада о мировом богатстве", подготовленного Merrill Linch совместно с консалтинговой фирмой Capgemini, число долларовых миллионеров в России за 2004 г. возросло на 4 тысячи человек, достигнув отметки 88 тысяч.

Иными словами, "клуб новых русских" расширился приблизительно на 4,76%, в то время как официальные темпы экономического роста составили 7,1% валового национального продукта (ВНП).

Согласно тому же источнику, во всем мире долларовых миллионеров стало 8,3 млн. человек, то есть больше на 600 тысяч (+7,9%). При этом общемировой рост ВВП был около 5%. Для сравнения — в 2003 г. число долларовых миллионеров мира увеличилось на 500 тысяч человек и составило 7,7 миллиона (+6,94%), а рост мирового ВВП в 2003 г. равнялся 3,7%. Таким образом, если в мире темпы роста численности богатейших людей значительно превосходят темпы роста экономики, то в России дело обстоит с точностью до наоборот. Почему же мы снова — даже в рамках рыночной экономики — идем "своим особым путем"? В чем смысл обнаруженного нами парадокса?

Для ответа на эти вопросы посмотрим на распределение доходов населения нашей страны. Традиционно для характеристики этого показателя используются коэффициент Джини (степень отклонения фактического распределения доходов от абсолютно равного их распределения между жителями страны) и децильный коэффициент (отношение доходов самых богатых 10% населения к 10% самых бедных).

Общепризнанно, что сегодня в России показатель децильного коэффициента колеблется в пределах 14–15 — при том, что "критическим" для социальной стабильности признается уровень децильного коэффициента в два раза более низкий: 7–8. Даже премьер-министр Фрадков назвал подобную социальную дифференциацию "жесточайшей". Однако в нынешних российских условиях использование децильного коэффициента на самом деле "приглаживает" реальную остроту проблемы.

Во-первых, существует прожиточный минимум, который необходимо затратить на поддержание жизни любого человека, будь то первый богач или последний нищий. И если мы, например, вычтем из общей суммы доходов "верхних" и "нижних" 10% россиян эту "базу физического выживания", то окажется, что доходы сверх этого минимума, количество "свободных денег" будут различаться гораздо сильнее, на что, в частности, обратил внимание С.Г.Кара-Мурза: "Если проводить сравнение корректно — после вычитания физиологического минимума, то в России фондовый децильный коэффициент будет равен не 15, как утверждает правительство, и не 23, как утверждают ученые РАН, и даже не 36, как утверждают американские ученые — он будет измеряться тысячами! Ибо превышение доходов над физиологическим минимумом у самых бедных десяти процентов российских граждан приближается к нулю". А это уже катастрофический, непреодолимый разрыв. И, кстати, именно таким, оказывается субъективное ощущение "результатов реформ" подавляющим большинством жителей России, что, в частности, демонстрируют итоги социальных опросов.

Во-вторых, и это не менее важно, выделение "верхних 10%" не всегда является корректным обобщением, поскольку внутри данной группы имущественное неравенство в современных российских условиях оказывается даже острее, чем у этой группы в целом — с "нижними 10%". Так, если на долю "верхних 10%" в РФ 2003 года приходилось 29,5% всех доходов населения, а на долю "нижних 10%" — соответственно 2,1%, то внутри "верхних 10%", 1% сверхбогатых пользовался почти 25% ВВП, а 1% "нижнего высшего слоя" — около 0,4%, т.е. разница между ними превышала 60 раз! Более того, на долю "просто богатых" 8% оставалось примерно 4% ВВП, то есть по уровню доходов они находились практически на уровне "нижнего высшего слоя" и гораздо ближе к нищим, чем к "олигархам".

Иначе говоря, "средний класс" в нашей стране по итогам "рыночных реформ" так и не сформировался. В результате по числу миллиардеров уже в 2003 году РФ вышла на 3-е место в мире, уступая только США с Германией и отодвинув на 4-ю позицию Японию. Хотя "простых" миллионеров у нас меньше, чем в Японии, Англии, Китае и даже Индии. А уж по совокупному уровню доходов населения Россия находилась на 55-м месте, и, за вычетом состояния этой тончайшей прослойки долларовых мультимиллионеров и миллиардеров (которые на протяжении последних лет активно вывозят свои капиталы за рубеж), средняя цифра среднедушевого дохода граждан РФ оказывается намного, чуть ли не в 1,5 раза ниже официального уровня.

Достаточно миллиону или даже сотне тысяч нынешних российских сверхбогачей (долларовых миллионеров) покинуть страну — и "остальная Россия" окажется в ряду самых нищих стран мира. Чистый вывоз капитала частного сектора из России, по предварительным данным ЦБ РФ, в 2004 году вырос почти в четыре раза, составив $7,8 млрд. (в 2003 году этот показатель находился на уровне $1,9 млрд.). И это лишь официальные данные — на самом деле, с учетом разнообразных "серых", полулегальных схем вывоза, данная сумма легко может быть увеличена вдвое. Как сообщил чуть ранее журнал Forbes, капитал 36 богатейших людей России ($110 млрд.) в 2004 году равнялся уже 24% ВВП страны, увеличившись за год минимум на $30 млрд., что составляет около 6,5% ВВП.

Именно потому, что практически все дополнительные доходы от роста экономики РФ распределяются в закрытом клубе российских сверхбогачей, вступить в него человеку "со стороны" становится всё сложнее и сложнее. Такое "окукливание" нынешнего олигархического российского сырьевого капитализма неизбежно ведет к потрясениям и, скорее всего, к слому существующего финансово-экономического и социально-политического строя.