Я привычно открыл дверь. Предо мной стоял сильно пожилой человек, довольно простой наружности - в толпе и не заметишь. Поглядев на меня внимательно, он неожиданно вместо "здрасьте" сказал: "Вы-то мне и нужны!" Нет, конечно, я не удивился. Мало ли людей приходит в редакцию? И "луноходы" среди них попадаются. Их в своё время запустили - вот они и ходят. Рассказывают увлекательные истории всемирного заговора против них лично и РФ в частности. О том, как их облучают соседи и выслеживают агенты ФСБ и ЦРУ одновременно...
Я уж было приготовился выслушать что-то в том же роде, однако... "Это ведь Вы пишете под именем LOKI!" Я опешил. (Вообще-то псевдоним может быть раскрыт только по решению суда, да и то совершенно конкретным компетентным органам.) "Я прочитал Вашу статью о начале войны и хочу кое-что Вам рассказать. Думаю, Вас это заинтересует". И для пущего эффекта посетитель назвал меня полным именем.
На прошлой неделе город вспоминал начало трагедии Блокады. К монументам возлагались памятные венки, по телеканалам прошли "блокадные сюжеты" - и всё стихло. Общество привычно сглотнуло "пищу для мозгов", по калорийности напоминающую чуингам без сахара. И опять мы не услышали серьёзного анализа той трагедии, трагедии, которой, оказывается, могло бы не быть. Именно в те осенние дни, когда на бумагу ложатся эти строки, 64 года назад велись переговоры, которые могли не только предотвратить голодную смерть сотен тысяч ленинградцев, но и серьёзно изменить политическую карту Европы. Могли, но не изменили.
Когда читаешь советские источники по истории того периода, как-то незаметно даже для самого себя проходишь мимо того вопиющего факта, что о роли Финляндии в событиях августа-декабря 1941 года, когда начиналась блокадная эпопея, в них не сказано ничего. Вернее, почти ничего. Нам разрешили знать только то, что финны были союзниками немцев и заняли часть тогдашней Ленинградской области. И - хватит. А всё остальное - вычеркнуто из учебников и, как надеялись их составители, - из памяти.
Ни слова я не встретил о переговорах, которые вело советское правительство с властями Финляндии в 1941 г. Даже в спецвыпуске журнала "Родина" (учредители - Правительство и Администрация Президента РФ), полностью посвящённом российско(советско)- финским отношениям, эта тема напрочь вывалилась из истории. В ней заключение мирного договора по итогам советско-финской ("Зимней") войны 1939-40 гг. плавно перетекает в коллизии переговоров после выхода Финляндии из Второй мировой в 1944-м. Между этими датами - как будто бы ничего и не было. Однако после перестройки, когда люди стали ездить и туда, и сюда, стало возможно бывшим подсоветским гражданам узнать, что в 1941-м велись в полном смысле этого слова сепаратные переговоры между правительствами СССР и Финляндии.
Городок Миккели находится на северо-западном берегу Сайменского озёрного массива, примерно в ста верстах от Светогорска. В этой естественной "крепости", созданной природой, в здании, и теперь принадлежащем местной школе, во время обеих русско-финских войн находилась Главная ставка командования. Пока юные финны гуляют на каникулах, в летние месяцы она превращается в музей, который неплохо бы посетить всем, интересующимся историей войны и Блокады. Заплатив всего 3,5 евро, прослушать интересную экскурсию и, осмотрев военный кабинет Маннергейма, пройти в зал, где на мониторе просмотреть более развёрнутую лекцию. К сожалению, только на финском, шведском или английском языке.
Из неё можно узнать, что по инициативе Сталина и Молотова в конце 1941-го велись переговоры, суть которых можно свести к следующему. В обмен на выход Финляндии из войны СССР предлагал финнам безоговорочно вернуться к границам, предусмотренным Тартуским договором 1920-го, и отдать Финляндии территорию Карело-Финской ССР. Эти переговоры ни к чему не привели - якобы из-за позиции президента Рюти, мечтавшего о "Великой Финляндии", равно как и из дипломатических соображений - ведь гитлеровская Германия и Финляндия были тогда более чем союзниками. Тут же смутно упоминается, что параллельно с официальными предпринимались с советской стороны какие-то ещё переговоры, в которых участвовали некие "круги" НКВД.
Однако, как оказалось - со слов моего таинственного посетителя, - и это не вся правда. И без этой половины правды совершенно непонятна первая, что в своё время и меня порядком озадачило. Ибо всем известно, как красиво и вовремя предали финны "дорогого союзника Гитлера" 3 года спустя. И "Великая Финляндия" Рюти, назначенного "финским чубайсом", который виноват во всех промахах эпохи Маннергейма, по сию пору не дает спать финским реваншистам, особенно активизировавшимся в постперестроечные годы, когда Россия морочила головы мирового и собственного обывателя своей "слабостью". С любой точки зрения, предложение Сталина расплатиться землями, только что политыми кровью сотен тысяч русских солдат в безумной "Зимней" авантюре, прибавив к ним Карелию, - поистине царское. И любое правительство, пусть бы и мечтающее не о всё равно карликовой "Великой Финляндии", а о мировом господстве, приняло бы его на ура. Как схавал в своё время СССР территории Польши. Схавал - и не поперхнулся, хотя со стратегической точки зрения они представляли собой явный капкан ввиду перспективы близкой войны с Германией. И эта правда по-прежнему скрыта за семью печатями, ибо не устраивает никого.
Но сначала восстановим историческую канву событий. В результате "Зимней" войны 1939-40 гг. Финляндия подписала мирный договор с СССР, уступив ему Карельский перешеек и побережье Ладожского озера.
В самом начале Великой Отечественной ударная финская группировка "Карелия" стремительным броском, почти не встретив сопротивления, вышла на старые границы, а кое-где прошла и далее - на те территории, которые финны считали принадлежащими им "по праву", выйдя на новую финско-советскую границу по линии Нева - Ладожское озеро - Онежское озеро - Белое море. Встали, закрепились и не двигались с места, несмотря на окрики Гитлера. В то же время ударом через Лугу и Гатчину к стенам Ленинграда вышли немцы, которые вопреки их планам и благодаря отказу Маннергейма двигаться далее не смогли овладеть городом. Ожесточенные бои за Ленинград начались 10 июля, а 8 сентября, с выходом немцев к берегам Ладоги, началась 900-дневная блокадная эпопея. Город подвергся невиданным разрушениям.
В июле 1941 г., благодаря действиям разведки, в руки высшего советского руководства попали планы тотального уничтожения нашего города: "После поражения Советской России дальнейшее существование Санкт-Петербурга, этого крупнейшего населенного пункта на Севере, не представляет никакого интереса. Предполагается окружить город тесным кольцом и путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сровнять его с землей. Если вследствие создавшегося положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не смогут и не должны нами решаться. В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения" (ГАРФ, ф. 7445, оп. 2, д. 166, л. 313).
С этими планами было ознакомлено высшее партийное и советское руководство. И тогда становится совершенно понятно решение Сталина пойти на переговоры с финнами - войска Маннергейма уже стояли в Выборге и Олонце, а некоторые факты биографии маршала, известные высшему советскому руководству, позволяли надеяться на то, что договор с финнами будет заключён и гитлеровские планы повиснут в воздухе - через территории становящейся нейтральной Финляндии можно будет организовать снабжение Ленинграда, даже если он будет окружён с трёх остальных сторон немцами.
Однако, по словам моего неожиданного гостя, 6 августа 1941 г. в 23:20 в кабинете начальника Управления НКВД Ленинграда и Ленинградской области П.Н. Кубаткина состоялось совещание с участием некоторых других руководителей этого ведомства, командующего Ленинградским фронтом маршала Ворошилова, начштаба Ленфронта ген.-майора Захарова, секретаря ЦК ВКП(б) 1-го секретаря горкома Андрея Александровича Жданова, командующего ВВС Ленфронта Новикова, 2-го секретаря горкома А.А. Кузнецова, 1-го секретаря обкома Штыкова, председателя Ленгорисполкома Попкова и председателя облисполкома Соловьева, на котором обсуждались гораздо более радикальные предложения, нежели те, что были даны финнам на официальных переговорах. Руководство НКВД при поддержке Ворошилова предложило в сложившейся обстановке сдать Ленинград финнам. И, кроме Карелии, отдать им все не занятые немцами территории Ленинградской области, которая тогда была гораздо больше, нежели сегодня, и включала в свой состав даже Мурманск - практически весь Северо-Запад.
Согласитесь - это предложение гораздо щедрее, нежели "Великая Финляндия" Рюти, и понятно, почему официальные переговоры сошли на нет. Со своей стороны от финнов требовали сохранения у власти на образуемых новых финляндских территориях заговорщиков при условии полной десоветизации переходящих Финляндии земель.
Ворошилов был горячо "за". Жданов отмалчивался, хотя внёс предложение требовать от финского правительства сохранения за отходящим Финляндии населением права говорить на русском языке - говоря современными словами, признания русского языка третьим государственным языком Финляндии, ведь "новые граждане" составляли бы почти 50% жителей предполагаемого государства.
Проговаривались и другие вопросы: роспуска колхозов, условий принятия русскими финского гражданства, карательных мер против активных коммунистов и евреев (особенно занимавших места в партийном и советском руководстве), преобразования оставшейся части партии в "русскую социал-демократическую", а на деле - в национал-социалистическую, условий участия этой партии в политической жизни Финляндии на новых территориях, меры по невовлечению нового государства в мировую войну на стороне Германии, реэмиграции русских, покинувших Советскую Россию по результатам Гражданской войны. То есть это была не игра.
Интересны доводы, которыми оперировали заговорщики. Так, на вопрос Жданова, каким путём мыслится преобразование ВКП(б) в (Р)СДП, один из руководителей НКВД привёл аналитическую записку о катастрофическом росте в Ленинграде, даже в партийной среде, антисемитских и антикоммунистических настроений и заявил, что в сложившихся условиях для этого достаточно небольшого толчка со стороны партийного руководства Ленинграда. Назывались и конкретные имена из номеклатуры гор- и обкома, позволявших себе открытые антисемитские и антисоветские высказывания. Кстати, многие из этих людей не только сохранят свои партийные посты, но и будут впоследствии участниками событий, которые окончатся "Ленинградским делом"...
10 августа 1941 г. товарищ Жданов встретился в Койвисто (ныне - Приморск) с представителем финского правительства Хюриненном, который от имени Маннергейма заявил буквально следующее: "Г-н Маннергейм с очень большим пониманием относится к проблемам русской стороны. Он предлагает в случае достижения соглашения немедленно ввести финские войска группы Карелия между позициями русских и немецких частей, чтобы не дать возможности немцам подвергать город артиллерийской бомбардировке, а впоследствии - обеспечить безопасность города с воздуха. Санкт-Петербург - важная историческая и культурная ценность, и он не должен быть разрушен".
Трения возникли только по вопросу о судьбе Балтийского флота, однако после вмешательства Ворошилова и этот вопрос был решён. Между Ленинградом и Приморском была установлена постоянно действующая линия связи из двух торпедных катеров, которые совершали регулярные рейсы и днём, и ночью. Финская сторона уведомила Верховное командование Рейха о начавшихся переговорах, и немецкие части "неожиданно" замедлили темп наступления, ожидая, как решится этот вопрос.
Однако дальше началась детективная история в духе Штирлица. 29 августа, обманным путём, в комнату спецсвязи ВЧ Смольного проник лейтенант НКВД А. Назаров, который сообщил в Москву о состоявшихся переговорах. Вначале Кремль и Лубянка пребывали в шоке, а затем события завертелись с калейдоскопической быстротой. Ворошилов и Жданов были вызваны в Москву, где первый был отстранён от командования войсками Ленинградского фронта.
Почему, несмотря на всё, во главе коммунистов Ленинграда удержался Жданов, почему обоих просто не расстреляли? Об этом знали кроме них только сам Сталин и тов. Шверник, но они-то уж точно унесли эту тайну с собой в могилу... Как и тайну того, почему это Маннергем с такой лёгкостью пошёл на эти переговоры, ни минуты не сомневаясь в возможности их реального завершения. Было у всех этих людей нечто общее, о чём не стоит знать ни нынешнему, ни, возможно, и ещё нескольким последующим поколениям, но что обязательно выплывет на свет, когда настоящая история XX века будет рассказана.
10 сентября в Ленинград с особыми полномочиями прибыл Жуков. 16 сентября "за распространение панических слухов" был расстрелян лейтенант Назаров. Через день - его непосредственные начальники и родственники. Никто ни из заговорщиков - высоких чинов НКВД и парторганизации, ни из тех людей, имена которых назывались на секретном совещании в "Большом доме", - не пострадал. Многие из них принимали активное участие в советской политике послевоенной эпохи.
Финны не обстреливали Ленинград и не пропускали сквозь свои построения немецкие части до самого снятия Блокады и попустительствовали, по словам Шпейера, доставке в Ленинград грузов по Дороге жизни. В 1944 г. Финляндия вышла из войны, уничтожив при этом значительную группировку немецких войск в Лапландии.
У Сталина и Маннергейма были прекраснейшие отношения, и первый лично препятствовал выяснению в Нюрнберге некоторых пикантных фактов истории Финляндии эпохи Войны за Независимость и начала 40-х гг. Например того, как на месте зловонной дыры старого Гельсингфорса - Катаянокка, попав в которую, любой уголовник в своё время оказывался в полной безопасности от царской ещё полиции, образовался шикарный район современного Хельсинки, кто там жил и что сталось с этим населением, которое куда-то пропало.

"НОВЫЙ ПЕТЕРБУРГЪ", №37(748), 15.09.2005 г.