("The Washington Times", США), 30 августа 2005

Надвигающийся фашизм - любимая тема американских политологов. Некоторые даже считают, что 'в этой стране он уже настал'.

Не знаю, что произойдет 3 сентября на секции #3 конференции Американской политологической ассоциации (American Political Science Association) под названием "Is It Time to Call It Fascism?" ('Настало ли время назвать это фашизмом?'). Но я хотел бы помочь председателю секции профессору Дворе Яноу (Dvora Yanow) из Университета штата Калифорния (California State University, Hayward) ответить на вопрос, стоящий перед ее участниками: 'Существует ли теоретически-дефинитивное обоснование для того, чтобы называть нынешнюю администрацию США фашистской, и существует ли нужда в использования такого языка в данный момент?'

Во-первых, у фашизма были свои теоретики, но, фактически, фашизм как концепция не имеет интеллектуальной базы, а его основатели и не пытались доказать, что таковая существует. Бредни Гитлера в его 'Майн кампф', увещевательная статья Джованни Джентиле (Giovanni Gentile) в Итальянской Энциклопедии, хвастливые речи с балкона Бенито Муссолини можно описать, говоря словами Роджера Скратона (Roger Scruton), как 'сплав неоднородных концепций'.

Именно об этом сплаве профессор Генри Эшби Тернер-младший (Professor Henry Ashby Turner Jr.) написал: 'Каждого, кто прочел много исследований о фашизме как международной проблеме, не может не поразить частота, с которой авторы, заявляющие в начале, что будут рассматривать единый феномен, в результате имеют дело с несколькими отдельными категориями. Независимо от применяемых критериев, похоже, очень трудно избежать фрагментирования фашизма.

Несмотря на это, исследователи в основном не желают признать, что концепция 'фашизма' бесполезна и при серьезном анализе не имеет никакой ценности. По своему происхождению родовая категория 'фашизм' не является ни аналитической, ни дескриптивной'.

Российского политика-экстремиста Владимира Жириновского (куда он подевался?) называли 'фашистом'. Но, как написал профессор Джеймс Грегор (James Gregor): 'Аргументированно объяснить, в каком смысле Жириновский является фашистом, довольно сложно'.

Однако, в демократических странах слово 'фашизм' по-прежнему имеет смысл, как показал недавний скандал в Австрии вокруг Йорга Хайдара (так у автора; Joerg Haider - прим. пер.).

Обзывать неугодных персонажей 'фашистами' - это по-прежнему популярный полемический прием. Назовите кого-то коммунистом - тут же потребуют доказательств. Даже если вы их представите, вы рискуете быть названным 'охотником на красных'. Назовите кого-нибудь фашистом, и этого будет достаточно для обвинения.

В лексиконе левых нет более унизительного прозвища, чем 'охотник на красных' (Red-baiter), но никого не называют 'охотником на фашистов'. Все мы слышали об 'антикоммунистической истерии', особенно в эру Маккарти (McCarthy), но не существует 'антифашистской истерии'. Практика навешивания ярлыков приобрела забавный оттенок, когда в 1969 г. враждующие Москва и Пекин называли друг друга 'фашистами'.

Проштудировав их литературу, профессор Грегор убедительно показал сходства между фашизмом и марксизмом-ленинизмом, которые слишком долго не замечали. (Сведение к абсурду провел Дон Луиджи Стурцо [Don Luigi Sturzo]: фашизм - это черный коммунизм, а коммунизм - красный фашизм).

Ричард Пайпс (Richard Pipes) назвал большевизм и фашизм 'ересями социализма'. Напоминая, что Муссолини начал политическую карьеру как выдающийся итальянский социалист, профессор Грегор пишет: 'Самый непосредственный идеологический импульс исходил от побочного влияния самых радикальных 'диверсантов' Италии - марксистов, исповедующих революционный синдикализм'.

Даже у Николая Бухарина, ведущего советского идеолога, попавшего под каток сталинских чисток, возникли дурные предчувствия об исходе Революции, и он начал говорить о появляющихся у системы чертах фашизма.

Говорит профессор Грегор: 'К началу 1930-х гг. 'конвергенция' фашизма и сталинизма одинаково потрясала марксистов и немарксистов: К середине 1930-х гг. даже Троцкий утверждал, что 'сталинизм и фашизм, несмотря на глубокие различия в их социальном основании, представляют собой симметричные явления'. . .

'Фашистские теоретики подчеркивали, что организация советского общества с внушением этики военной дисциплины, самопожертвования и героизма, тоталитарным управлением жизнью общества, основанной на власти одной партии иерархической стратификацией под господством непогрешимого государства, соответствовала по форме требованиям фашистской доктрины'.

У левых либералов никогда не хватало смелости задуматься о том, что марксизм-ленинизм, В. И. Ленин и Муссолини, имеют одно происхождение.

Арнольд Бейхман - сотрудник Института Гувера (Hoover Institution), колумнист газеты 'The Washington Times'