При демократии общество контролирует выбор средств, которые используют люди в процессе своей деятельности, в том числе и средств вооруженной борьбы. Только в том случае, если намерения людей имеют под собой как моральную основу, так и технологическую, этот выбор будет разумен. Но если о моральности не задумываются, то возникает эффект домино: теряется поддержка со стороны общества, не используются передовые достижения технологии, и в результате вооруженные силы остаются без средств вооруженной борьбы. В рамках данного подхода данная статья постулирует теорию информационного оружия в общем контексте средств вооруженной борьбы и предлагает способы использования информационного оружия на стратегическом и оперативном уровне.

Сейчас уже имеются средства, позволяющие создать информационное оружие, и так как информационное оружие является таким мощным оружием, как войска, так и гражданское население должны быть защищены от него. К воздействию информационного оружия уязвимы все. Правительство должно принять решение — разрабатывать ли средства информационного оружия или преследовать в судебном порядке тех, кто разрабатывает такие средства. Это решение должно быть принято на основании тщательного анализа всех деталей и с пониманием моральных и Этических рисков информационного оружия. Помимо учета всех рисков при принятии решения о создании информационного оружия, люди должны понимать принципы действия этих средств и теорию их использования до того как они начнут применяться.

Под информацией будем понимать содержимое или значение сообщения. Целью средств вооруженной борьбы является воздействие на информационные системы врага. В широком смысле информационные системы включают в себя все средства, с помощью которых противник получает знания или выдвигает гипотезы (knowledge and belief systems). Для военных информационные системы представляют собой средства, посредством которых противник получает информацию о состоянии боевых действий и управляет войсками. В совокупности информационные системы являются объединением знаний, гипотез, процессов принятия решения и систем противника. Результатом информационных атак на любом уровне является дать противнику информацию, заставляющую его прекратить вооруженные действия.

По какой причине противник может прекратить боевые действия? Существует ряд возможных причин: невозможность управлять вооруженными силами, деморализация, получение информации (истинной или предположительной) о том, что войска уничтожены, или о том, что более выгодно прекратить войну, чем продолжать воевать. Эти «сообщения» о прекращении войны могут различаться как по содержимому, так и по смыслу, как например: «Ваша контратака провалилась» или «Ваши собственные люди не поддерживают вас в войне, в которой убивают детей». Хотя методы передачи сообщений, вынуждающих прекратить войну, могут меняться, смысл сообщений остается неизменным — прекратить войну.

По мере развития социальных институтов информационные системы усложнялись, а процессы принятия решения становились все более сложными. Финансово-промышленные организации, возникшие на базе доминантных политических структур увеличивали сложность систем по мере увеличения своей деятельности. Появились сети информационных взаимосвязей между работниками умственного труда — самая современная форма институциональной структуры, и их количество, а также доступность средств информационной технологии резко увеличилась.

По мере развития информационной технологии информационные системы привели к появлению знания, или ноу-хау, которое позволяло делать остальные институциональные формы более эффективными.

По мере развития социальных институтов совершенствовались и способы вооруженной борьбы между людьми. Устрашающие звуки барабана, знамена и гонги времен Су Цзы при информационной технологии стали утонченными психологическими операциями.

Целью войны стало не уничтожение, а управление, согласно Джону Аркуилле и Давиду Ронфельдту. Информационная технология в наше время делает возможным «управление» при минимальном насилии и кровопролитии. На первый взгляд это кажется хорошим. Но при внимательном рассмотрении это может оказаться опасным. Тщательный анализ поможет определить, что это на самом деле.

Что такое вооруженное столкновение(warfare)?

Вооруженное столкновение — это ряд смертоносных и не приводящих к смерти процессов, предпринимаемых для подавления враждебных действий противника.

В этом смысле вооруженное столкновение не является синонимом «войне». Вооруженное столкновение не требует объявления войны, или существования условия, понимаемого людьми как «состояние войны». Вооруженное столкновение организуется группами людей, контролируемыми государством, финансируемыми государством или действующими самостоятельно. Вооруженное столкновение — это враждебные действия по отношению к врагу. Целью вооруженного столкновения не обязательно является убить врага. Цель вооруженного столкновения — просто покорить врага. Фактически верхом мастерства является покорение врага без его смерти. Противник покорен, когда он ведет себя таким образом, что его действия соответствуют тем, которые мы, агрессор или обороняющийся, ждем от него.

Пытаясь подчинить себе волю врага, мы должны иметь четкое представление о том, какое невраждебное поведение мы от него ожидаем, и какого враждебного поведения мы хотим избежать.

Когда вооруженные силы одного государства сталкиваются с вооруженными силами другого государства, правительство определяет, какое невраждебное поведение ожидалось от врага. Когда в вооруженном конфликте сталкиваются две группировки — клана или партизанских отряда — лидер группы решает, какое невраждебное поведение желательно. В обоих случаях лидерами групп принимаются решения по определению целей, методов и желаемого постконфликтного состояния.

Поэтому является мифом, хотя и распространенным и удобным, что в вооруженном столкновении участвуют государства или группы.

Решение организовать вооруженный конфликт, включая решение прекратить вооруженный конфликт, принимается лидерами государства или группы.

Аналогично, именно враждебные намерения вражеских лидеров должны быть подавлены, чтобы вооруженное столкновение было успешным. Члены групп или граждане государства, могут повлиять на решение лидера, но подавляться должна враждебность именно верхушки. Если лидерство переходит к другому человеку или группе людей, то должна быть подавлена враждебность именно этой группы. Информационная война может помочь отобрать ореол «избранников небес» у вражеских лидеров.

Величайшим открытием, которое привело к началу информационной эры, было понимание того, что все в окружающем мире может быть представлено в виде комбинации нулей и единиц. Эти комбинации могут быть переданы в Электронном виде как данные и собраны на приемном конце, образуя информацию.

Согласно плодотворной работе Аркуиллы и Ронфельдта, информация — Это нечто большее, чем содержимое или смысл сообщения. Скорее, информация — Это «любое различие, которое создает различие». Информационная война — это форма конфликта, в которой происходят прямые атаки на информационные системы как средство для воздействия на знания или предположения противника. Информационная война может проводиться как часть большего и более полного набора военных действий — сетевой войны (netwar) или кибервойны (cyberwar) — или выступать в качестве единственной формы ведения военных действий. Большинство видов оружия — слова, используемого для описания смертельных и несмертельных средств ведения вооруженного конфликта — может быть применена только против внешних врагов. Средства же ведения информационной войны, хотя чаще всего и применяются против внешних врагов, могут быть использованы и против внутренних противников. Например, государство или группа обычно не использует пушки или бомбы против своих граждан или членов; тем не менее, средства ведения информационной войны могут быть использованы, использовались, и будут использоваться как против внешних, так и против внутренних врагов. Информационное оружие в Третьем Рейхе, например, было всенаправленным.

Информационная война — это вооруженные действия, направленные против любой части систем знаний или предположений врага. «Противник» — Это любой, чьи действия противоречат целям лидера. Вне государства это может быть «образ врага» или «не мы».

Внутри, врагом может быть предатель или путешественник, любой, кто противостоит или недостаточно поддерживает лидера, который управляет средствами информационной войны. если члены группы не поддерживают цели лидера в ходе боевых действий, внутренняя информационная война (включая такие вещи, как пропаганда, ложь, террористические акты и слухи) могут быть использованы в попытке заставить их быть более лояльными к целям лидеров.

Вооруженное столкновение и его связь с тем, что мы знаем или предполагаем

Независимо от того против какого врага она объявлена, информационная война имеет конечной целью использовать информационные средства для воздействия (манипулирования или атаки) на системы знания и предположений некоторого внешнего врага. В ходе войны, например, для внешнего врага полезно знать, или, по крайней мере, предполагать, что другое государство или группа объединились против него. Информационная война, которая ведется как для того, чтобы граждане государства действовали согласованно, так и для того, чтобы внешние враги полагали, что их враг воюет с ними единым строем, используется для доведения этого знания до умов лидеров противника.

Слабость знаний и предположений

Системы знаний — это системы, которые созданы и действуют для выявления верифицируемых феноменологических индикаторов или десигнаторов, трансляции этих индикаторов в воспринимаемую реальность, и использования этих первичных ощущений для принятия решения и действий. Системы знаний организуются в соответствии с научными принципами и подкрепляются научным методом. То есть, системы знаний созданы, чтобы собирать эмпирические данные путем наблюдений для выдвижения гипотез, проводить тесты, подтверждающие или отвергающие эти гипотезы, и использовать эти открытия как основу дальнейших действий. Системы предположений — это такие системы, которые прямо или косвенно ориентированы на использование как эмпирических данных в форме верифицируемых наблюдений, так и данных другого сорта или недостоверных данных( кошмары, фобии, психозы, неврозы, и все другие порождения подсознания, и коллективное бессознательное), которые не подтверждаются, или которые, по крайней мере, нелегко подтвердить.

Согласно Джону Бойду на процесс или акт ориентации (то что Бойд называет большим О в цикле наблюдение-ориентация-принятие решения) также могут повлиять генетическое наследие или культурные традиции. Поэтому ориентация американских лидеров отличается от ориентации, скажем, японских или китайских лидеров. Ориентация капиталистов и их лидеров отличается от ориентации социалистов и их лидеров.

В отличие от систем знаний системы предположений являются очень индивидуальными.

Почему? Они включают в себя элементы бессознательного и подсознательного, о которых их носитель может и не подозревать.

Хотя целью информационного оружия и являются умы лидеров врага, будет ошибкой думать о враге как об одном уме. На самом деле враг — это много отдельных врагов, и у каждого свой ум. Но это только слегка усложняет проблему.

Например, если враг рассредоточен, то отдельные умы могут быть атакованы по отдельности, используя факт изоляции в свою пользу атакующими. если же враг сконцентрирован (и более половины людей планеты будет жить в городах к 2020 году и будет доступна воздействию большого числа информационных атак), атаки должны проводиться против большой группы людей.

Даже если так, целью вооруженной борьбы является подавить враждебные намерения лидеров и лиц, принимающих решение. Это может быть сделано с помощью прямых атак, воздействующих на знания или предположения лидеров или манипуляцию с ними, или косвенных атак, направленных на знания или предположения тех, на кого лидеры полагаются при принятии решения. Лидеров и лиц, принимающих решение, обычно легко выявить в любой организации. Когда организация имеет средства вооруженной борьбы, как правило у этой организации есть иерархическая характеристика.

Поэтому знания и предположения лиц, принимающих решение, являются ахиллесовой пятой иерархий.

Системы знаний, так как они более научны, являются менее подверженными культурным и иррациональным факторам, чем системы предположений, но как системы знаний, так и системы предположений входят в состав каждой системы принятия решения, где есть люди.

То, что известно, включая методы, с помощью которых оно стало известно, может быть проверено в связи с чем-либо еще и определено как либо верное, либо неверное, правдивое или ложное. Предположения не подвергаются всем этим проверкам. Более того, предположения не менее значимы, чем эмпирически полученные знания. Как знания, так и предположения влияют на принятие человеком решения. Так как целью вооруженной борьбы является повлиять на поведение противника путем влияния на принятие им решения, информационные атаки должны быть направлены как против систем знаний, так и против систем предположений.

Если противник представляет собой коалицию нескольких центров, в этой коалиции может существовать несколько систем предположений. Все они могут быть побеждены. Коалиция не обязательно должна быть группой государств или объединением групп людей. Коалиция может быть образована людьми внутри государства или какой-либо группы. Клаузевиц был прав, когда сделал вывод о потенциальной слабости союзов и коалиций.

Более того, лидеры и лица, принимающие решение, представляют собой более выгодную цель для прямых или косвенных атак.

Эпистемиология целей атак

Система — цель информационной войны может включать любой элемент в эпистемиологии противника. Эпистемиология включает в себя организацию, структуру, методы и достоверность знаний. На стратегическом уровне цель кампании информационной войны — повлиять на решение противника, и как следствие, на его поведение таким образом, чтобы он не знал, что на него воздействовали. Даже тогда, когда этой цели трудно достичь, она все-таки остается конечной целью кампании на стратегическом уровне. Успешная, хотя и незавершенная информационная кампания, проведенная на стратегическом уровне, приведет к решениям противника( а следовательно и его действиям), которые будут противоречить его намерениям или мешать их выполнению.

Успешная информационная кампания, проведенная на оперативном уровне, будет поддерживать стратегические цели, влияя на возможность врага принимать решения оперативно и эффективно. Другими словами, целью информационных атак на операционном уровне является создание таких помех процессу принятия решения врагом, чтобы противник не мог действовать или вести войну координировано и эффективно. В информационной войне целью является гармонизация действий на оперативном уровне с действиями на стратегическом уровне, чтобы объединенные, они заставляли противника принимать решения, которые бы приводили бы к действия, которые помогали достигать нам наших целей и мешали бы противнику добиваться выполнения своих.

На стратегическом уровне лидерам, продумывающим план ведения информационной кампании, нужно знать ответы как минимум на три вопроса:

Во-первых, какова связь информационной кампании с глобальными целями кампании? Во-вторых, что мы хотим, чтобы вражеские лидеры знали или предполагали по завершению кампании? То есть, каково желаемое эпистемиологическое состояние и следовательно критерий успеха операции? В-третьих, какие средства ведения информационной войны являются лучшими для достижения установленного критерия успеха? То есть как будут связаны средства с результатом?

На операционном уровне нашим лидерам также нужно иметь ответы на ряд вопросов.

Будет ли запрещено атаковать некоторые цели и применять некоторые средства в информационных атаках? Достижимо ли желаемое эпистемиологическое состояние вообще и везде, или только существуют промежуточные состояния, достижимые в специфических географических районах, в специфической последовательности, или в специфических секторах информационных боевых действий. Кроме того следует ответить на вопросы об управлении и сигналах.

Кроме того, лидерам на оперативном уровне нужно знать, когда будут завершены атаки и средства, посредством которых будет передан сигнал о прекращении атаки. Это важные вопросы, так как информационное оружие может вызвать косвенное разрушение систем знаний и предположений у атакующих.

В худшем случае ответ противника может включать контратаки против дружественных информационных систем, что по большому счету не отличается от побочных разрушений «огневой поддержки».

Цели атак в информационной войне

Чем более зависим противник от информационных систем при принятии решения, тем более он уязвим к вражескому манипулированию этими системами. Программные вирусы воздействуют только на те системы, в которых есть программы. Средства радиоэлектронной борьбы могут быть применены только против вооруженных сил, использующих радио и электронику. Электромагнитные пушки не будут воздействовать на вражеских курьеров. Хотя эти и предполагает, что только постиндустриальные государства или группы уязвимы в информационной войне, обратное также может иметь место по двум причинам. Во-первых, доиндустриальное или аграрное общество все-таки имеет уязвимые эпистемиологические системы. Так как информационная война может вестись против всей эпистемиологии врага в целом, то и примитивные общества уязвимы в информационной войне. Во-вторых, индустриальные общества могут приобрести большую часть их телекоммуникационной структуры у более развитых постиндустриальных обществ.

В государствах или группах с высоким уровнем развития техники набор целей атак на стратегическом уровне очень богат: телекоммуникации и телефония, космические спутники, автоматизированные средства ведения финансовой, банковской и коммерческой деятельности; энергосистемы; культурные системы; и весь набор оборудования и программ, на основании которых враг получает знания. Стратегические информационные системы в высокотехнологичных государствах часто дублируются на оперативном уровне. Все они уязвимы для атаки. Информационная война не должна откладываться до тех пор, пока враждебность не станет открытой. Лидеры противника не захотят воевать, если они предполагают одно из следующего: что насилие — это плохо, или что у них не будет союзников, или что на них будут наложены санкции, препятствующие продолжению войны, или что их индустриальная база не сможет обеспечить победу в длительной войне, или что их вооруженные силы не готовы.

Чем выше технологические возможности государства и чем больше число его взаимодействий с другими группами( включая внутренние группы) или государствами, тем более государство уязвимо в информационной войне. Эта уязвимость будет возрастать по мере увеличения размеров сетей или числа и объема транзакций.

Демократии не являются менее уязвимыми, чем тоталитарные режимы, хотя демократические социальные системы, такие как группы, могут быть несколько более устойчивыми к выводу из строя. Но аппарат управления ее экономикой уязвим. Банки, финансы, торговля, путешествия и управление воздушным движением становятся все более зависимыми от информационной технологии.

По мере того, как растет зависимость от информационных систем, вооруженные конфликты, организуемые террористами, религиозными экстремистами, враждебными бизнесменами, против информационных систем будут составлять реальную угрозу. Информационное оружие в их руках может быть направлено на Энергосистемы или средства связи, обслуживающие конечную цель. Одновременные атаки на различные узлы могут иметь стратегический эффект. То есть они могут воздействовать на знания и волю лидеров.

Источник:
(«Theory of Information Warfare») Preparing For 2020 by Colonel Richard Szafranski, USAF