Российский писатель Виктор Ерофеев недавно в интервью сказал о политике президента Путина: "Есть два Путина, а может быть, и больше. Он еще не решил, каким он хочет быть: русским или европейским, демократическим или авторитарным".
Такая же двойственность свойственна зачастую мнению Запада о загадочном Путине и об управляемой им огромной империи. Несомненно, после турбулентной и хаотичной эпохи Ельцина Путин во многих отношениях стабилизировал Россию. Уже пять лет страна демонстрирует гораздо более высокие показатели экономического роста, чем крупные западноевропейские промышленные страны, – главным образом благодаря значительным доходам от сильно возросшего экспорта нефти. Своей, на первый взгляд, несокрушимой популярностью, которой может позавидовать большинство его зарубежных коллег, он обязан повышению стабильности и признакам расширяющегося процветания, по крайней мере в крупных городах.

Тем временем под руководством бывшего многолетнего сотрудника КГБ Путина постсоветская Россия снова управляется решительно авторитарными методами. Как в Думе, как и на федеральных телеканалах уже мало осталось от живого плюрализма мнений. Однако, похоже, что очень немногих российских граждан это всерьез беспокоит. На встречах с руководителями ведущих западных стран Путину тоже едва ли приходится выслушивать неприятные вопросы – например, о позорной ситуации в Чечне или о других деликатных темах, таких как свобода слов и гарантии прав человека.

О гарантии прав не в последнюю очередь идет речь в связи с травлей российскими органами власти до недавних пор богатейшего человека страны и главного владельца нефтяного концерна ЮКОС Михаила Ходорковского. Бизнесмен, которому всего 40 лет, вот уже скоро год как сидит за решеткой по обвинению в налоговых махинациям и других преступлениях. Все признаки указывают на то, что скоро ЮКОС будет либо доведен до банкротства из-за срочно подлежащих оплате миллиардных налоговых требований, либо компанию, которую успешно развивал Ходорковский, возьмет под свой контроль государство.

Какую роль играет Путин в этом впечатляющем спектакле? Неужели он лишь обеспечивает соблюдение закона и порядка? Лишь следит за тем, чтобы всему был свой предел и чтобы миллиардеры, по крайней мере, платили установленные законом налоги? Или грубые действия по отношению к Ходорковскому – это скорее пример избирательного понимания правосудия, которым манипулируют по усмотрению правителей? Не наказывают ли нефтяного магната прежде всего за то, что он финансировал политические партии и развитие открытого гражданского общества?

Путин демонстративно все отрицает. Он уверяет, что все дело ЮКОСа – это лишь вопрос юстиции. В России этому, конечно, никто не верит. Дело такого масштаба и значения в путинской империи никогда бы не запустили без явного согласия президента.

О том, как манипулируют российским правосудием в политически взрывоопасных делах, могло бы напомнить, например, швейцарское дело кремлевского управляющего Павла Бородина, возбужденное несколько лет назад. Тогда женевский прокурор уличил Бородина в том, что на его счета в Швейцарии поступили около 25 млн долларов. Обвиняемый не мог убедительно объяснить происхождение этих денег. Однако из-за того, что Бородин был тесно связан с бывшим президентом Ельциным и его преемником Путиным, в Москве неожиданно пресекли сотрудничество российских правоохранительных органов со швейцарскими властями. В итоге в Женеве Бородин отделался крупным денежным штрафом.

Если бы в деле Ходорковского речь в первую очередь шла о законе и демократическом порядке, тогда все остальные олигархи, которые после коллапса СССР сомнительным способом сколотили огромные состояния, тоже должны были бы предстать перед судом. Однако до сих пор этого не произошло. Путин довольствуется демонстрацией драконовских мер в отдельных случаях, принуждая тем самым остальных предпринимателей к покорности. Во время встречи президента с ведущими бизнесменами на прошлой неделе никто не осмелился заговорить о деле Ходорковского, хотя эта история, несомненно, вертелась у каждого на языке.

К тому же при действительно независимом расследовании того, как образовались состояния олигархов, нужно было бы критически рассмотреть и роль государственных функционеров. Бывший президент Ельцин в 1996 году проводил свою успешную предвыборную кампанию практически на деньги олигархов, из этого извлек большую пользу и его протеже и преемник Путин.

Наконец, не соответствует образу динамичного реформатора России и просвещенного партнера Европы и Америки ужасное положение в Чечне. Скоро пройдут пять лет с момента путинского развязывания военных действий в северокавказской республике, а здесь до сих пор царят разруха, кровавая анархия и политическая бесперспективность. После убийства в мае "всенародно избранного" путинского наместника Кадырова повстанцами, которых, если верить официальным сообщениям, давно маргинализировали, путинская "чеченизация" конфликта пока, похоже, провалилась.

Чечня – это показательный пример правильности утверждения, что националистический сепаратизм и терроризм нельзя одолеть лишь грубой военной силой и без серьезных переговорных усилий, в том числе и с воюющими группировками.

Как Западу следует реагировать на сильного Путина и его отчасти констуктивно-реформистскую, отчасти авторитарно-произвольную политику? Рекомендуется не упускать из виду, что "есть два Путина", о чем говорит Ерофеев. Это, в частности, означает, что постсоветскую Россию и ее в некотором смысле свободно избранного президента нужно рассматривать как можно более целостно, со всеми их внутренними противоречиями. Строя умозаключения на таком базисе, легче избежать крайностей: обожествлять или, наоборот, демонизировать феномен Путина.

Его политические партнеры на Западе – от Буша до Шредера – до сих пор с трудом находят в своих высказываниях о кремлевском друге нужный баланс.

Neue Zürcher Zeitung