Социальный кризис, социальные преобразования, социальные революции

Ритуальные игрища нацификаторов России

Басня  без морали

Газете «Завтра» -- флагману российских национал-патриотов, – похоже, остро недостает материала. Иначе трудно понять, почему она питается объедками чужих пиршеств не первой свежести. В газете перепечатана статья Станислава Куняева «Ритуальные игры» (№ 42 (674),18.10.06), появившаяся более года назад в «Нашем современнике» (в номере 8, а не 5, как сказано в газете, ну да не будем придираться). Автор пытается защитить Александра Солженицына от «еврейского журналиста с ритуальной фамилией Резник», посмевшего в своей книге «Вместе или врозь?» напомнить о том, что на знаменитом процессе Бейлиса «тайное стало явным. Все убийцы [Андрея Ющинского] были названы».

Рад ли Солженицын таким защитникам, или не очень, -- это он сам сообщит, ежели пожелает. Меня же братское единение «патриотов» разных мастей – тех, кто был гоним советской властью, с теми, кто суетился в передовых шеренгах гонителей, -- не удивляет. Смычку красных с коричневыми я отслеживаю два десятка лет, посвятил этому феномену много статей, несколько книг.   

Как же г-н Куняев защищает Солженицына? Очень просто, но простота его хуже воровства. Из трехтомной стенограммы процесса Бейлиса (Киев, 1913) он выудил обвинения евреев и иудейской религии в ритуальных убийствах. На процессе эти обвинения были изобличены как злобные бредни, что отражено в той же стенограмме, но не в куняевских извлечениях. Истинные убийцы Андрея Ющинского на процессе были выявлены, вина их установлена, обстоятельства преступления детально обрисованы в показаниях многих свидетелей, но Куняев (как и Солженицын) этого «не замечает». Подобным цитированием можно доказать или опровергнуть все, что угодно. Например, цитатами из Гоголя можно «доказать», что унтер-офицерская вдова, в самом деле, сама себя высекла. А выбранными местами из материалов Нюрнбергского процесса – продемонстрировать, что Гитлер и его команда мухи не обидели и даже пали жертвами ритуальных убийств. Но об этом я писал в другом месте – повторять не вижу смысла.

 Мой литературный стиль режет тонкий слух Куняева «напыщенностью» и «театральной патетикой» -- точь-в-точь как «не совсем грамотные, напыщенно либеральные и фальшивые словеса» Владимира Короленко. Это тяжелое горе, но, думаю, мы с Владимиром Галактионовичем его переживем. Куняев ставит меня в один ряд с каким-то Томасом Манном; это мне очень обидно, но тоже переносимо.

Но невозможно перенести торжественное заклинание Куняева: «Никакой веры у меня Семену Резнику нет». Вот ведь какая незадача. У меня-то полный вагон веры г-ну Куняеву и столько же веры главному редактору «Завтра» г-ну Проханову. Итого, два набитых до верха столыпинских вагона веры: 40 человек и восемь лошадей в каждом. А у них ко мне – на наперсток веры не наскребается. Как Лаврентий Берия, я лишен доверия. Такой осиновый кол вбит в мою литературную репутацию. В пору либо удавиться в припадке черной меланхолии, либо… христианского дитятю зарезать.

А что! Для носящих ритуальную фамилию христианская кровь – лучшее лекарство от депрессии! Пропустил стаканчик, и – шумел камыш, деревья гнулись!  Знаете, сколько я младенцев порезал? Тыщу, а, может, две, со счету давно сбился.

Был такой христианский младенец – Сергей Есенин. Лучший и талантливейший. В биографию его, сработанную фирмой «Куняев и сын», стоит заглянуть – там все по часам расписано. Не сам поэт вены себе отворил, а эти, которые с ритуальной фамилией. Моя, стало быть, работа! С Лейбочкой Троцким-Бронштейном напополам. Еще монах Неофит участвовал: хоть и крещеный, да еврейских корней. Он на стрёме стоял, пока я из правой руки поэта кровь выцеживал, а Лейбочка из левой. Много мы тогда нацедили! Чокнулись и хлобыстнули, не отходя от еще неостывшего тела. Мол, в этой жизни умереть не ново, но и жить, конечно, не новей. А в ванну мертвеца сволокли, чтобы концы в воду упрятать. Так все обстряпали, что почти целый век никто не догадывался. Кабы не шерлокхолмский нюх Куняева, никогда бы не дознались.

А старуху-процентщицу и сестру ее Лизавету кто, думаете, укокошил? Родя Раскольников? С его-то ранимой душой, переполненной великой любовью к родной матушке, сестрице и всему прогрессивному человечеству! Роде приданое для сестрицы надобно было справить, мы ему и отслюнявили. Он был рад радешенек взять на себя это дельце, чтобы сестрицу осчастливить. Федор Михайлович Достоевский пересчитал все ступеньки в доме старухи-процентщицы, а главного-то и не скумекал. Тоже ведь нюх имел на еврейские ритуальные фамилии, но куда ему до Куняева!

А царевич Димитрий. Вы что же – поверили, что Борис Годунов его порешил? Наивные же вы люди, коли думаете, что такое дело без сионских мудрецов могло обойтись!

Мы, которые с ритуальной фамилией, и не на такое горазды. Захотим – православный народ денатуратом споим; захотим – революцию ему сделаем; а то землю попашем, попишем стихи. Но это уже из другого поэта – тоже лучшего и талантливейшего. Неужто верите, что он сам застрелился? А мы с Томасом Манном на что? Хотите нас без работы оставить? Не выйдет! 

Ну, это все давние дела, а о новейших слыхали? Про пятерых мальцов в Красноярске? Я там был и кровь тех детишек пил. Коли мне не верите, спросите Михаила Назарова, тоже, между прочим, бывшего диссидента, то ли бежавшего на проклятый Запад, то ли выполнявшего секретное задание Родины. По совместительству он Свердловским обкомом командовал и лично мне партийную премию вручал за кантату века «Иосиф [Сталин] и его братва». То ли с Томасом Манном меня второпях спутал, то ли с каким-то местным партайгеноссе, ну да не будем придираться. Нынче товарищ Назаров ходит в главных разоблачителях иудейского людоедства. Ему надо верить: к нему вера есть даже у Куняева.

Следуя законам жанра, басню надобно увенчать моралью, но тут я пасую. Была бы у меня – не вера, нет, -- а кроха надежды на то, что у нацификаторов России остались хоть малые крупицы совести, я сказал бы: «Остановитесь, ребята! Хватит срамить Россию, мало ли срамоты навлекли на нее ваши предтечи – вдохновители и организаторы Дела Бейлиса. Перестаньте заражать этим труппным ядом своих читателей, готовя из них новых Хорстов Весселей и Александров Копцевых. Сжальтесь над молодыми жизнями, имейте совесть». Но совести нет, они забыли само это слово. Зомбировать недорослей ритуальными игрищами – это все, на что они способны. Отбери у них эту цацку, им и вправду ничего не останется, как удавиться.

Вашингтон.

Куняев Есенин