Исторические сочинения, исторические сочинители

Япония и русская революция

Сначала представим одного из главных героев нашей истории. Полковник Мотодзиро Акаси, кадровый сотрудник разведки японского Генерального штаба. Человек, который прямо заявлял: "Русская революция - дело наших рук". С 1902-го по 1904-й год занимал пост военного атташе посольства Японии в России. После окончания русско-японской войны, в течение которой блестяще проявил себя, сделал великолепную карьеру. Начальник полиции в Корее, заместитель начальника Генерального штаба Японии во время Первой мировой войны, в последние годы жизни - командующий японскими вооруженными силами и генерал-губернатор острова Формоза (Тайвань). Скончался барон Акаси в чине полного генерала…

"Штабс-капитан Рыбников"

…В один из летних дней 1902 года в Санкт-Петербург прибыл респектабельный господин, одетый по французской моде. Приезжий напоминал человека военного, так как его выправка и зрелый возраст невольно подсказывали, что он когда-то служил в регулярной армии, а сегодня, по-видимому, коммивояжер. И еще, что бросалось в глаза филерам, дежурившим на перроне Варшавского вокзала, это - азиатские черты лица, тонкие губы и аккуратно подстриженные черные усы приезжего. В тот же день вечером на стол полковника В.М.Пирамидова, начальника Санкт-Петербургского охранного отделения, легло донесение, в котором сообщалось, что агентами наружного наблюдения выявлен "господин азиатского типа". Проследовав за ним до Кронверкского проспекта, они увидели, как кучер высадил иностранца у дома, где проживает японец-студент Уеда Сентаро.

Те, кто читал повесть Александра Куприна "Штабс-капитан Рыбников", наверное, помнят, что этот "маленький, черномазый, хромой офицер, странно болтливый, одетый в общеармейский мундир", появлялся в день по несколько раз в различных присутственных местах: главном штабе, комендантском управлении, комитете о раненых, управлении казачьих войск и даже в полицейских участках, обращаясь к военным и гражданским чиновникам с жалобами, претензиями и попрошайничеством. Но цель у него была другая, он проявлял интерес ко всему, что касалось русско-японских событий в Маньчжурии и в Порт-Артуре...

Реальный прототип Рыбникова существовал, хотя судьба настоящего японского разведчика Акаси, весьма успешно работавшего против России в начале минувшего века, была намного ярче, да и жизнь его завершилась иначе. Жандармский ротмистр Владимир Лавров, возглавлявший Особый Разведочный отдел при Главном штабе и "вычисливший" шпиона, о своем "герое" узнал немного: родился Акаси Мотодзиро в 1864-м году, в 1880-м году окончил военный колледж. Спустя пять лет поступил в Академию Генерального штаба, в 1890-м году отправился в Китай, как сотрудник разведотдела Генштаба, некоторое время находился на Тайване (тогда остров Формоза), а в 1901-м году получил назначение военным агентом во Францию, откуда в 1902-м перебрался в Санкт-Петербург.

Немаловажная деталь - Акаси не знал русского языка, но зато свободно владел основными европейскими. Стало быть, в России не мог обходиться без переводчика, поэтому и привлек "студента" Уеда Сентаро, который, как показало в дальнейшем расследование, ни разу не переступил порог Санкт-Петербургского университета. По просьбе Акаси "студент" снял квартиру для своего шефа вместе с экономкой, засидевшейся в девках. Но полковник не знал, что за Сентаро установлено наблюдение. 16 ноября 1904-го в Департаменте полиции было заведено официальное Дело N 28 "О предосудительной против России деятельности японского полковника Акаши и его сотрудников Деканози, Зильякуса и др." (Акаши - это Акаси, Деканози, как мы увидим чуть ниже, - Деканозов, Зильякус - Циллиакус - А.С.).

Интерес к полковнику Акаси появился у ротмистра Лаврова, в общем-то, случайно. В июне 1903-го года помощники Лаврова обратили внимание на военного агента Австро-Венгрии князя Готфрида Гогенлоэ-Шиллингсфюрста, который контактировал с английским военным агентом полковником Непиром и неким загадочным японцем. Изучив отчеты филеров, ротмистр Лавров пришел к выводу, что японский резидент, хотя и сверхосторожен, но все же не безупречен. К новому военному атташе в Санкт-Петербурге тотчас же приставили "сопровождение". Из отчета Разведочного управления российского Главного штаба:

"... Акаси работает усердно, собирая сведения, видимо, по мелочам и ничем не пренебрегая: его несколько раз видели забегавшим в английское посольство, расспрашивающим о чем-то на улице шведско-норвежского военного агента… и наблюдали в сношениях… с целым рядом различных японцев"…

"Слабым звеном" оказался заместитель Акаси, капитан Тано. Установив постоянное наблюдение за ним и его квартирой, Лавров вскоре обнаружил главное: по субботам квартиру Тано посещает русский офицер в чине ротмистра. После полудня, в определенный час, туда же направляет свои стопы и полковник Акаси. На перекидном календаре Лаврова появляются пометки: "26 декабря 1903 г. Тано-ротмистр-Акаси"; "17 января 1904 г. те же самые лица"; "18 января (воскресенье) 1904 г. те же самые лица".

Лавров, находясь в одинаковом чине, не имел право ни арестовать, ни допрашивать неизвестного ротмистра. Проблема, решилась сама собой, когда в ночь на 27 января (9 февраля) 1904-го года началась русско-японская война. Она-то и развязала контрразведчику руки. Ротмистр Ивков Николай Иванович, штаб-офицер по особым поручениям при Главном интендантстве Военного министерства, напичканный секретами, как рождественская индюшка яблоками, был вызван на допрос и, после предъявленного ему Лавровым обвинения в нарушении присяги и разглашении государственной тайны, не стал упорствовать, сознавшись во всем. Факты его связей с японским резидентом полковником Акаси были доказаны, признался Ивков и в другом преступлении: в передаче секретных материалов германскому военному агенту подполковнику барону фон Лютвицу.

В архивах сохранились сведения о том, что от немца-барона Ивков получил 2000 рублей, а вот сколько платил за "услуги" японец-самурай, никто уже никогда не узнает. Ивков сам показал тайник, в котором хранились копии различных документов, приказов, в том числе и мобилизационный план Главного штаба российской армии, который был передан Акаси. Находясь в камере-одиночке в ожидании суда, Ивков покончил с собой…

Второй фронт открыт в Европе

…Сразу же после официального объявления русско-японской войны (днем 9 февраля 1904-го года) посольство Японии покинуло Санкт-Петербург и через Берлин переехало в столицу Швеции - Стокгольм. Полковник Акаси занялся уже не только и не столько разведкой. Правильнее было бы квалифицировать его деятельность против государства Российского как подрывную. Немудрено, что японская разведка превращалась в политическое оружие, - токийское правительство четко поставило задачу ослабления России в военном отношении. Конкретнее - разложить русскую армию и затруднить ее комплектование, заставить царское правительство отвести максимальное количество войск с театра военных действий на поддержание порядка внутри Российской империи.

Впрочем, полковник Акаси в Стокгольм не торопился. Он успел уйти за кордон под вымышленным именем и обосновался в Вене. Почему Вена, а не Париж, где начинал свою "деятельность" Акаси? Дело в том, что в начале ХХ-го века именно Вена была центром международного шпионажа, здесь находились "почтовые ящики", здесь пересекались "каналы". Японского полковника первой "засекла" австро-венгерская контрразведка, которая плотно опекала приезжих иностранцев, останавливающихся в отеле "Кломзер", где жил Акаси. Знали венские филеры и о связях военного агента Австро-Венгрии князя Гогенлоэ с Акаси, об их встречах в Санкт-Петербурге. Российские коллеги были вынуждены вспомнить о японце после того, как из Вены стала приходить информация о встречах Акаси с польскими и финскими оппозиционерами, от которых японский разведчик получал сведения об освободительном движении в России.

Естественно, что особые усилия прилагались Акаси к воздействию в России на внутриполитические дела, к обострению внутриполитической обстановки, к тому, чтобы заставить Санкт-Петербург вести одновременно большую войну на два фронта - с внешним врагом и врагами внутренними. И - забежим немного вперед - по большому счету, Японии этого добиться во многом удалось…

…Итак, в Европе полковник Акаси открыл против России второй фронт. Прошло всего два месяца, как японские дипломаты переехали в Стокгольм, а в Петербург, в Департамент полиции, уже летит тревожное донесение начальника Выборгского охранного отделения:

"Серьезного внимания в настоящее время заслуживает то обстоятельство, что японская миссия в Петербурге после разрыва дипломатических отношений с Россией избрала свое местожительство именно в Стокгольме. Есть основания полагать, что это сделано с той целью, чтобы удобнее следить за всем тем, что происходит теперь в России… Ближайшими помощниками японцев для получения сведений из России могут быть высланные за границу финляндцы, проживающие ныне в Стокгольме; для последних же добывание этих сведений не может составить большого затруднения".

Полковник Акаси разрабатывает план оказания помощи деньгами и оружием российским революционерам, "балующимся" террором. Еще одна задумка Мотодзиро Акаси - устроить вооруженное восстание, а лучше несколько, в национальных окраинах Российской империи. Понятно, что правительство страны Восходящего Солнца совсем не против, планы Акаси активно поддерживают посол Японии в Лондоне Т.Хаяси, японский Генеральный штаб и один из руководителей разведки империи генерал Я.Хукусима.

Кандидаты на получение японских денег на подрывную работу внутри родной страны нашлись потрясающе быстро! Наибольший интерес разведчика Акаси вызывала партия социалистов-революционеров (эсеров). По сообщениям японских агентов, именно она считалась "наиболее организованной" среди других революционных организаций, игравших "руководящую роль в оппозиционном движении" в России. Отметим сразу, что на заключительном этапе войны правительство Японии не остановилось перед прямым финансированием российских революционных и оппозиционных организаций. Экономическая и военная мощь страны Восходящего Солнца была не беспредельной, и, чтобы ускорить окончание войны и подписание мирного договора, японцы передали революционерам в России около миллиона йен (по современному курсу это 5 миллиардов йен, или 35 миллионов долларов) - огромная сумма по тем временам!

Здесь необходимо, пожалуй, небольшое историческое отступление. После победной для Японии войны с Китаем 17-го апреля 1895-го года в японском городе Симоносеки был подписан мирный договор. Пекин обязывался выплатить Токио громадную контрибуцию - более 25 миллионов фунтов стерлингов. Эта сумма должна была быть перечислена в течение семи лет. И тут при посредничестве Франции Россия устраивает Китаю крупный заем для уплаты первого взноса - четверти от общей суммы контрибуции! Валентин Пикуль, исторический роман "Три возраста Окини-Сан":

"Россия, кажется, здорово сглупила, гарантируя Китаю заем для оплаты контрибуций Японии. Тем самым мы, русские, обеспечили самураям мощный финансовый источник развития их флота".

И еще. При обмене ратификационными грамотами в мае 1895-го года из Симоносекского договора полностью была исключена статья об отказе Китая от Ляодунского полуострова в пользу Японии. Ляодун (и незамерзающий Порт-Артур) отошли России. А Токио дополнительно получил еще почти 5 миллионов фунтов стерлингов.

Не совсем согласен я с уважаемым мною покойным Пикулем, - не только на развитие японского флота пошли эти деньги…

Ставка - на внутреннего врага

…Крупная ставка делалась и на разжигание национальной вражды и сепаратизма в многонациональном Российском государстве. Поэтому финансировались Грузинская партия социалистов-федералистов-революционеров, Польская социалистическая партия и Финляндская партия активного сопротивления. Через десять лет Германия, воюющая с Россией, тоже пойдет по этому пути.

Русско-японская война уже идет. Февраль 1904-го года. Руководство Польской социалистической партии (ППС) выпускает воззвание, в котором осуждается захватническая политика Российской империи на Дальнем Востоке. Центральный революционный комитет ППС в надежде на поражение России в русско-японской войне (и благоприятную после этого ситуацию для выхода Польши из состава России) берет курс на подготовку вооруженного восстания. Лидеры ППС готовы сотрудничать с любыми революционными силами.

Середина марта. Мотодзиро Акаси рассматривает план вооруженного восстания, который представил член Центрального революционного комитета ППС В.Иодко. Кроме этого ППС предлагает распространять среди поляков, служащих в русской армии, революционные издания, а также организовать разрушение мостов и железнодорожного полотна на линии Транссибирской магистрали.

Июль 1904-го года. В Токио для ведения переговоров о совместной борьбе с Россией прибывают сначала Роман Дмовский, член тайного совета Лиги народовой, затем - один из лидеров Польской социалистической партии Юзеф Пилсудский. Но Японию не интересуют польские дела. Однако на разведку, диверсии в тылу русской армии, на распропагандирование солдат-поляков ППС все же выделяется 20 тысяч фунтов стерлингов (200 тысяч рублей)…

…Конни Циллиакус. Человек, вошедший в мировую историю, по словам одного из ближайших сообщников, Германа Гуммеруса, "глупейшей и фантастичнейшей" попыткой нелегального ввоза огромной партии оружия, боеприпасов и взрывчатки для антиправительственных организаций, занимавшихся политическим террором, через Финляндию в Россию. Один из организаторов и руководителей Финдяндской партии активного сопротивления, имевший широкие связи в российском революционном движении. И один из ближайших помощников полковника Акаси по подготовке революционного вооруженного восстания.

Акаси и Циллиакус познакомились в феврале 1904-го года. В ходе разговора атташе вежливо предложил японскую матпомощь финским да и любым другим революционерам для организации в России вооруженного восстания. Циллиакус охотно вызвался наладить контакты со всеми революционными партиями и обеспечить координацию их действий в выгодном для японцев направлении. Из доклада полковника Акаси в японский Генеральный штаб:

"К концу июня отношения между Циллиакусом и основными оппозиционными партиями созрели. Он и я почти одновременно отправились в Париж, где вместе с представителями партии Сакартвелло (точнее, Грузинской партии социалистов-революционеров-федералистов. - А.С.) Деканози и партии "Дрошак" (правильнее - Дашнакцутюн, армянской партии. - А.С.) графом Лорис-Меликовым совещались по поводу плана беспорядков в России. Затем Циллиакус отправился в Лондон на переговоры с Чайковским… Я обещал Циллиакусу, что выплачу ему 3 000 иен на печатание прокламаций".

Сотрапезники и соратники

18-е августа 1904-го года. "Дружеский" обед в Париже. Присутствует практически все руководство партии эсеров - Евно Азеф, Екатерина Брешко-Брешковская, Ф.В.Волховский, И.А.Рубанович и Виктор Чернов. Здесь же представитель Бунда Ц.М.Копельзон. Циллиакус заявляет:

"Если понадобится оружие, то финляндцы берутся снабдить оружием в каком угодно количестве".

Сотрапезники согласны. Не дремлет и российская заграничная агентура. Поскольку Азеф был тайным агентом русской политической полиции, то вскоре о совместном обеде и заявлении Циллиакуса становится известно директору Департамента полиции А.А.Лопухину и российскому министру внутренних дел В.К.Плеве. В интерпретации Азефа это звучало так. Из доклада заведующего заграничной агентурой Л.А.Ратаева директору департамента полиции А.А.Лопухину 31-го августа 1904-го года:

"В самом непродолжительном времени необходимо собрать конференцию делегатов от всех российских и инородческих революционных и оппозиционных групп. Делегаты должны будут обсудить текст общего манифеста против войны и выработать план общих совместных и одновременных действий для понуждения всеми мерами, хотя бы самыми террористическими, прекратить войну. Такими мерами могут быть одновременные в разных местностях вооруженные демонстрации, крестьянские бунты и т. п. Если понадобится оружие, то финляндцы берутся снабдить оружием в каком угодно количестве. Все согласились на этот план".

В тот же самый день, когда в Петербурге читали донесение Азефа, в Стокгольме Акаси получил ответ из Токио по тому же поводу.

Из шифрограммы замначальника японского Генштаба генерала Нагаока военному атташе в Стокгольме полковнику Акаси, 31-е августа 1904-го года:

"100 000 иен будет вполне дешево, если цель будет определенно достигнута. Однако обеспечить взаимодействие между всеми оппозиционными партиями нелегко, и вы должны позаботиться о том, чтобы деньги не попали в руки только нескольким партиям".

Циллиакус хотел мобилизовать максимально широкий спектр противников русского правительства. Он спорил в этом вопросе с Акаси, который вначале видел мало толку в подключении либералов. У тех было одно условие: собираться не в нейтральной Швейцарии, о которой было широко известно как о месте сбора антироссийских сил, а в либеральной Франции.

Но все-таки внушительная группа из тринадцати организаций собралась в Париже под председательством Циллиакуса 1 октября 1904-го года. Наиболее видными лицами этой конференции были П.Н.Милюков - будущий лидер конституционных демократов и министр иностранных дел Временного правительства, Струве, вместе с Милюковым возглавлявший умеренный "Союз освобождения"; князь Павел Долгорукий - Рюрикович, помогавший крушить созданную Рюриком державу; Н.А. Чайковский, лидер Лондонского Общества друзей русской свободы; граф Гейден из Императорского Свободного экономического общества; эсеры Чернов и Натансон; польские, армянские, еврейские, финские, латышские, грузинские националисты.

Самым серьезным контрагентом из названных следует считать Николая Чайковского - известного в прошлом народника, борца с самодержавием еще с 70-х гг. XIX века, в тот момент одного из лидеров партии социалистов-революционеров. Помимо эсеров, Акаси с Циллиакусом стремились привлечь к сотрудничеству другую крупную собственно российскую революционную организацию - РСДРП.

Но ее лидеры Георгий Плеханов и Юлий Мартов категорически отказались от сотрудничества с японцами. Георгий Плеханов всем указывал на то, что французское правительство не разрешает ему быть на французской территории. Социал-демократов поддержали социал-революционеры и две партии Бунда.

И все же РСДРП на тот момент была достаточно рыхлой структурой. В ЦК и вообще за границей преобладали меньшевики, но подпольную работу в империи вели большевики. Их лидер Владимир Ленин, не задумываясь, пошел на сотрудничество с японцами. Втайне от своих товарищей по партии большевики напрямую сообщались со Страной восходящего солнца. В мае 1905-го года за японские средства Ленин с Бонч-Бруевичем организовали свое издательство, выпускавшее агитационную антиправительственную литературу для плененных солдат Российской империи, - понятно, что многие из них вернулись из японского плена уже в другом настроении.

Однако летом ЦК РСДРП узнал об источниках поступления денег, и запретил дальнейшую деятельность Бонч-Бруевича по отправке литературы, "как компрометирующую партию". Как впоследствии вспоминал Бон-Бруевич:

"Я тотчас обо всем рассказал Владимиру Ильичу, и он от души смеялся над "меньшевистскими дурачками".

Кстати, эсерам, например, давали деньги под предлогом, что собраны они в Америке лицами, сочувствующими революции в России, а эсеровские вожди делали вид, что верят в эти байки…

Акаси был поражен тем, что русские либералы были не менее своих "более левых" коллег готовы нанести удар по Российскому государству. Все они выступали против самодержавной монархии.

Равнодушие самодержавия

А что же российская власть? Требуя от привычно жертвенного народа новых серьезных усилий, власть не сумела объяснить ему, ради чего сражается Россия. Пресса уже не утруждала себя мыслями о будущем страны, об опасности со стороны Японии. Страну пожирал дух обличений, представление об общей судьбе России как нации отсутствовало начисто. К тому же напряжение войны стало негативно сказываться и на экономической жизни страны. Повлиял на нее и неурожай 1904-го года. Огромная масса крестьян в преимущественно аграрной стране в полной мере ощутила лишения. В такой ситуации героями дня становились революционеры.

Лучшие умы с упорством, достойным лучшего применения, занимались дискредитацией "безумных имперских планов" царизма, мало думая о значении противостояния России жесткому дальневосточному хищнику, гораздо лучше подготовившему свое население к суровой войне и участию в судьбе своего государства. Дошло до того, что уже в конце марта 1904-го года социал-демократы опубликовали манифест, в котором русско-японское противостояние трактовалось предельно просто:

"Своекорыстные интересы буржуазии и капиталистов, которые в поисках прибыли продают и превращают в руины свою страну (Россию - А.С.), спровоцировали войну, принося неисчислимые беды трудящемуся народу".

И только Русский Священный Синод 28 января 1905-го года объявил зарождающуюся революцию делом рук иностранных разведок. И причем был полностью прав…

…Выступление рабочих Путиловского завода в Петербурге, производившего пушки, железнодорожные вагоны и многое другое, необходимое для действующей армии стало знаковым. Стачка началась после сообщений об унизительной сдаче Порт-Артура 1 января 1905-го года. К антиправительственному выступлению вскоре примкнули военные верфи и Обуховские военные заводы.

19 января - в Крещение - царь традиционно благословил воду на Неве, в честь чего Петропавловская крепость сделала холостые пушечные выстрелы. По непонятной причине один из снарядов оказался боевым - шрапнель пролетела над участниками церемонии - и пробил окна Николаевского зала Зимнего дворца.

На следующий день Санкт-Петербург погрузился в "новый мир", он был охвачен невиданным общественным движением. Электричество исчезло. 22 января корреспондент агентства Рейтер писал, что "Петербург проснулся в состоянии города, находящегося в осаде". К 2 часам дня в воскресенье (9 января по старому стилю) около 200 тысяч человек во главе с попом Гапоном вышли к Дворцовой площади, где казаки вначале кнутами, а затем холостыми патронами пытались их остановить. Но затем раздались выстрелы, в ход пошли боевые патроны, и снег обагрился кровью.

Поп Гапон после расстрела безоружных рабочих на Дворцовой площади бежал в Париж под защиту Акаси, который увидел в этом священнике "подарок небес". Революция нуждалась в жертвах и героях, Гапон был первым среди них. На встрече Акаси с Циллиакусом и Чайковским в Женеве было решено просить Гапона организовать новую встречу революционных партий и организаций. Это предложение привело честолюбивого Гапона в восторг, и он в кратчайшее время разослал приглашения русским, польским, финским, латышским, грузинским и армянским организациям. Почти сразу же произошло сражение у Мукдена (февраль-март 1905 года). Японцы победили, но их ресурсы оказались на пределе, и Акаси усилил работу по финансовым вливаниям в "решительных" революционеров.

Ленин и японцы - генеральная репетиция?

Полковник давно интересовался личностью Владимира Ульянова (Ленина), который находился тогда в эмиграции в Женеве. Но все тот же Циллиакус был против контактов с лидером большевиков. Финн предпочитал Гапона. И все же Акаси (через Гапона!) передает Ленину приглашение на новую конференцию. После этой встречи с Гапоном Ленин написал статью "О боевом соглашении для восстания". Не будем сейчас ее анализировать подробно, но стоит отметить, что Владимир Ильич считал возможным на этом этапе "боевое единение социал-демократической партии с партией революционно-демократической, с партией соц.-рев. (эсеров - А.С.)", находя этот союз вполне "возможным, полезным и необходимым".

Некоторые ученые-историки считают, что личная встреча Акаси с Лениным состоялась при посредничестве Веры Засулич. И даже сохранилась запись донесения Акаси в Токио. Японский резидент увидел лидера большевиков таким:

"Коллеги-социалисты считают Ленина способным на ВСЕ методы борьбы для достижения целей. У меня о нем сложилось мнение как об искреннем человеке, лишенном эгоизма. Он пойдет на все ради своей доктрины, Ленин - это личность, способная вызвать революцию"…

С помощью своих агентов Акаси провел вторую конференцию революционных партий (Женева, 2-8 апреля 1905-го года.). В ней приняли участие все революционеры, кроме меньшевиков. Почтил ее своим присутствием и Владимир Ленин. Здесь были определены сроки восстания, выработаны планы (начать следовало в Питере и на Кавказе) и позиции по оружию и финансам. Из донесения полковника Акаси начальнику японского Генерального штаба генералу Ямагата, 12 апреля 1905-го года:

"Большое восстание должно начаться в июне, и оппозиция предпринимает все новые усилия для приобретения оружия и взрывчатых веществ".

Польша и Финляндия должны были провозгласить свою независимость, а затем войти в федеративный союз с Россией - когда революционные партии свергнут существующий режим. Обсуждались и планы убийства царской семьи.

Ученые, ссылаясь на японские источники, считают, что полковник Акаси выделил только Ленину 50 тысяч иен, отдельный транш был выделен на издание большевистской газеты "Вперед". Сама Женевская конференция обошлась японскому Генштабу в 100 000 иен. Впоследствии Акаси признавался:

"Мы должны были заставить их (революционеров - А.С.) делать дело, приободрить их, и, конечно же, мы должны были делать все это в обстановке исключительной секретности".

После окончания конференции в Женеве полковник Акаси отбыл в Лондон. Здесь, живя в отеле "Черинг-Кросс", он организовывал отправку в Россию военного и террористического оборудования, амуниции и снаряжения - бомб, пистолетов и пр. Все было рассчитано на предстоящее летом восстание.

Полковник был всецело удовлетворен результатами конференции и, вероятно, настолько уверовал в собственное дарование разведчика, что все дальнейшие революционные события и, конечно, террор в России (убийство Г.И. Бобрикова, Финляндского генерал-губернатора; Великого князя Сергея Александровича, Московского генерал-губернатора; В.К. фон Плеве, министра внутренних дел, а также восстание на эскадренном броненосце "Князь Потемкин-Таврический") был склонен относить на свой счет.

А что же революционная печать? Эсеровская нелегальная газета "Революционная Россия" в одном из февральских номеров 1905-го года (русско-японская война уже вовсю идет!) предлагает российским революционерам отбросить "сомнения и предубеждения против всяких боевых средств". И немедленно использовать все виды вооруженной борьбы с правительством: от массового выступления с оружием в руках до "партизанско-террористической" борьбы "по всей линии" включительно.

Из донесения заведующего заграничной агентурой в Департамент полиции в середине марта 1905-го года:

"Вопрос о слиянии партии социалистов-революционеров с социал-демократами в совместных террористических действиях подвигается быстрыми шагами вперед… Положение становится день ото дня серьезнее и опаснее".

Эсеры для борьбы с царским режимом не гнушались любыми союзниками. В 1917-м те им благодарностью не ответят…

…И вот японские деньги уже в руках революционеров, точнее персонально Конни Циллиакуса. Конец марта - начало апреля 1905-го уже года. Начинается работа эмигрантов по закупке оружия. Главный казначей распределяет деньги, полученные от полковника Акаси. Выдает их на руки только тогда, когда революционер предметно договорится с продавцом оружия. Авансом деньги получает только Польская социалистическая партия.

В апреле 1904-го года создается Грузинская партия социалистов-федералистов-революционеров. Один из ее лидеров, Г еоргий Деканозов (горный инженер, издававший в Париже газету "Армения", а несколько позже, вместе с грузинским князем А. Джорджадзе, выпускавший журнал "Сакартвело", считавшийся органом Грузинской партии социалистов-революционеров - А.С.), также поступает на содержание к именитому японскому разведчику. Этот агент Мотодзиро Акаси через посредника - анархиста Евгения Бо - ведет переговоры со швейцарскими военными властями. Интерес - 25 тысяч снятых с вооружения винтовок системы "Веттерлей" и примерно 4 миллиона патронов к ним.

В то же время Циллиакус закупает оружие в немецком Гамбурге: большую партию (2,5-3 тысячи штук) револьверов системы "Веблей" с патронами к ним. Винтовки, револьверы, а также боеприпасы и три тонны взрывчатки перевезли сначала в голландский порт Роттердам, а затем в Лондон. Выбор нового места хранения "товара" объяснялся агентами японской разведки просто: "слабо работает здесь русская полиция". И еще: в 1902-м году Британия заключила с Японией договор и строила японцам военный флот. Да и общественное мнение (как и правительственная политическая линия) было настроено жестко антирусски.

Теперь полковник Акаси начинает планировать маршруты доставки закупленного оружия в Россию, туда, где оно должно, наконец, выстрелить. Треть винтовок и четверть боеприпасов должна отправиться на Кавказ, все остальное - в Прибалтику и, в первую очередь, в Финляндию, поближе к столице Российской империи.

Кто такой "Японский городовой"?

И вот - незадача для японцев. Можно сказать, подвиг контрразведчика. Агенты российской разведки уже засекли небывалую активность революционеров-эмигрантов. За три месяца до получения информации Азефа заведующий берлинской агентурой А.Гартинг сообщал директору Департамента полиции:

"Финляндцами собрано 5 миллионов рублей, которые будут представлены в распоряжение центрального комитета социал-демократов (фактически г-на Ульянова-Ленина как единственного члена ЦК РСДРП от большевиков. - А.С.) для организации волнений".

В период с 30-го сентября по 4-е октября в Париже состоялась конференция представителей почти всех революционных партий (за исключением РСДРП и Бунда) с целью активизации и координации их действий в России. Узнав о факте проведения революционерами конференции, русская охранка проснулась. В середине октября 1904-го года в Париж прибыл чиновник по особым поручениям при министре внутренних дел, журналист, надворный советник И.Ф.Манасевич-Мануйлов. Этот весьма известный в российской истории начала XX-го века авантюрист был и весьма талантливым организатором шпионажа.

Еще не зная о сотрудничестве японцев и революционеров, он в течение зимы 1905-го года буквально опутал агентурной сетью японские посольства в нескольких европейских странах (сразу же после первых тревожных донесений русских агентов в Швеции и Выборге за Акаси постарались установить "по возможности постоянное наблюдение"), параллельно организовав слежку за наиболее активными революционерами. И вот однажды, в начале мая 1905-го года, эти параллельные линии пересеклись.

Агенты Манасевича смогли засечь и прослушать встречу полковника Акаси с грузинским революционером Георгием Деканозовым в номере парижского отеля, где остановился японец. Его Величество Случай оказал Ивану Федоровичу великую услугу. Ему удалось завербовать горничную парижского отеля "Международный" Фемми Массон, обслуживающую номера второго этажа, где у полковника Акаси была привычка снимать один и тот же номер - двадцатый. Получив сообщение горничной об очередном приезде японского полковника, Манасевич-Мануйлов распорядился усилить наблюдение. И забронировал номер девятнадцать для своих агентов. Так русская разведка "поучаствовала" в секретных переговорах Акаси с Деканозовым и Циллиакусом. Все разговоры между японцем и грузином, японцем и финном велись на французском языке. Сыщики узнали о готовящейся операции по переброске морем оружия из Гамбурга.

Затем, в отсутствие полковника порывшись в его вещах, обнаружили и сфотографировали ("изьяли", говоря конспиративным языком) письмо Конни Циллиакуса, из которого стало ясно, что на японские деньги планируются закупка оружия для русских революционеров и переправка его в Россию морским путем. Как выяснилось несколько позже, революционные организации закупали оружие везде, где только можно. В частности, Циллиакус организовал доставку двухсот браунингов из Соединенных Штатов. Из Гамбурга шли маузеры. В Англии закупались револьверы и взрывчатые вещества. Армянским революционерам удалось приобрести старые французские ружья. Как несколько позже признал Циллиакус:

"Половина людей, к которым попадали японские деньги, не знали их источника; вторая половина и не интересовалась этим".

Циллиакус не соблюдает конспирации, видимо, слишком уверен в конфиденциальности послания. Помимо эсеров, в записке указывались и другие получатели крупных сумм денег: Грузинская партия социалистов-федералистов-революционеров, ППС и Финляндская партия активного сопротивления…

В Департаменте полиции записку расшифровывают благодаря пояснениям русского агента Ивана Федоровича Манасевича-Мануйлова:

"Японское правительство при помощи своего агента Акаси дало на приобретение 14 500 ружей различным революционным группам 15 300 фунтов стерлингов, то есть 382 500 франков. Кроме того им (Акаси - А.С.) выдано социалистам-революционерам на приобретение яхты с содержанием экипажа 4000 фунтов (100 000 франков)".

Казалось, русская спецслужба уверенно контролирует подготовку революционеров и сумеет предотвратить отправку оружия. Однако донесениям Манасевича-Мануйлова в департаменте полиции не придали значения. По причине личности доносителя. Перед тем он неоднократно вводил начальство в заблуждение, однажды, например, под видом важного документа, выкраденного из японского посольства, прислал листок с иероглифами, вырванный из японо-китайского словаря. Всем было хорошо известно, что часть сумм, отпускаемых на содержание агентуры, прилипает к рукам Манасевича. И когда тот запросил дополнительные средства на организацию наблюдения за поставками оружия, то распоряжением министра внутренних дел А. Г. Булыгина ему в этом было отказано. А вскоре он был отозван в Россию и уволен из департамента полиции. За такие ужасные подозрения японцев Манасевича подняли на смех. По МВД стало гулять его прозвище, прочно вошедшее в российский лексикон, - "Японский городовой"…

Международные террористы против России

…А вот с доставкой оружейной контрабанды для российских революционеров к прибалтийским и черноморским берегам поначалу возникли проблемы. Вообще говоря, покупка оружия для террористов в те времена была весьма сложным делом, впрочем, как и провоз его через границу. На этот раз проблема была в другом. Слишком много закупили оружия и боеприпасов! Ранее приобретенные за японские деньги (и зарегистрированные на имя весьма состоятельной американской вдовы - А.С.) яхты "Сесил" и "Сизн" оказались слишком малы для транспортировки такого груза. Пароход "Джон Графтон", водоизмещение 315 тонн - вот, казалось бы, выход. Агенты Акаси покупают его, переименовывают в целях конспирации в "Луну", списывают на берег старую команду в голландском порту Флиссинген. Новая команда контрабандистов оружия состояла в основном из финнов и латышей во главе с латышским социал-демократом Яном Страутманисом. Через некоторое время его на посту капитана сменил бывший старший помощник капитана финский морской офицер Эрик Саксен.

Первые два рейса проходят, кажется, удачно - разгрузка оружия и боеприпасов возле финских берегов, в Ботническом заливе, около портовых городов Кеми-Йоки и Пиетарсаари. Но утром 7-го сентября 1905-го года пароход "Джон Графтон" налетает на каменистую отмель примерно в 22 километрах от города Якобстад и - после безуспешных попыток выгрузить оружие и боеприпасы на соседние острова, чтобы спрятать их там, команда взрывает судно. Местные жители дают яхту, на которой экипаж во главе с последним капитаном судна Дж.Нюландером бежит от берегов Финляндии в Швецию.

Российская контрразведка не дремлет. К осени 1905-го года из остова взорванного парохода, который долго оставался на плаву, а также из тайников на ближайших островах российскими властями, жандармами и пограничной стражей извлечено примерно две трети находившихся на борту "Джона Графтона" винтовок, вся взрывчатка, огромное количество патронов, винтовочных штыков, детонаторов и прочего военного снаряжения.

21 октября 1905-го года. Начальник Финляндского жандармского управления генерал Фрейберг доносит командиру Отдельного корпуса жандармов об окончании "разгрузки" полузатопленных обломков парохода "Джон Графтон" и тайников на ближайших островах и побережье Финляндии неподалеку от места кораблекрушения. Найдено в общей сложности 9670 винтовок системы "Веттерлей", около 4 тысяч штыков к ним, 720 револьверов "Веблей", около 400 тысяч винтовочных и около 122 тысяч револьверных патронов, около 192 пудов (порядка 3 тонн) взрывчатого желатина, 2 тысячи детонаторов и 13 футов бикфордова шнура…

…Представьте, что весь этот плавучий арсенал, созданный заботами японского разведчика полковника Мотодзиро Акаси и его агентуры в "революционных целях", оказался бы на территории России. Какой взрыв террора в отношении представителей государственной власти и правопорядка в стране мог произойти! А так, реально, Финляндская партия активного сопротивления получила с парохода "Джон Графтон" всего три сотни стволов. И все же - в документах Департамента полиции отмечено, что в ходе декабрьских баррикадных боев в Москве на вооружении дружинников имелись винтовки "Веттерлей", бывшее оружие швейцарской армии.

История с пароходом, прославившимся под псевдонимом "Луна", имела свое продолжение в секретных документах Министерства иностранных дел. Вот фрагменты предписания российского МИДа послам в ряде европейских столиц:

"Войти в сношения с соответствующими правительствами на предмет принятия сими последними мер для предупреждения вывоза оружия в империю".

Очевидно, что попытки военной разведки Японии организовать "революционное восстание" на территории европейской части страны серьезно встревожила Российское правительство. И меры последовали сразу же. Была усилена морская пограничная стража. Целая пограничная флотилия под командованием жандармского подполковника Н.И.Балабина стала "наблюдать" государственную границу на Балтийском море. Флотилия состояла из 11 больших и 2 малых кораблей. Ее главной задачей стала борьба с контрабандой оружия и взрывчатых веществ через побережье Прибалтики и Финляндии. Подполковник Балабин получал информацию о выходе из иностранных портов судов с оружием для антиправительственных революционных организаций непосредственно от заведующего заграничной агентурой Отдельного корпуса жандармов…

Битва за Кавказ

…Революционное брожение на Кавказе началось еще в 1902-м году. В годы русско-японской войны это вылилось в аграрные беспорядки, создании в Грузии боевых дружин и "красных сотен", резком обострении межнациональных противоречий в Нагорном Карабахе и городе Баку. Главным противником кавказских революционных организаций всех оттенков, естественно, был царизм.

В силу этих обстоятельств Кавказ был готов "получить" любые партии любого оружия. Для этой цели на японские деньги был куплен пароход "Сириус" водоизмещением 597 тонн. Его "хозяином" и капитаном в начале сентября 1905-го года стал голландец Корнелиссен, анархист по политическим убеждениям. Груз состоял из 8 с половиной тысяч винтовок "Веттерлей" и до двух миллионов патронов к ним. В конце сентября 1905-го года "Сириус" взял курс на черноморские кавказские берега России из Амстердама. Изображали из себя коммерсантов. Путь в Черное море через Атлантику и Средиземноморье экипаж судна с большим грузом контрабандного оружия проделал беспрепятственно.

Внимание! Чарыков, российский посланник в столице Голландии, получил информацию о маршруте и грузе парохода "Сириус", и он незамедлительно сообщил об этом в Санкт-Петербург. Однако кораблям черноморской морской стражи не удалось перехватить пароход "Сириус" на подходе к побережью России…

…24-е ноября. Вблизи от грузинского портового города Поти команда парохода "Сириус" перегружает доставленные в Россию оружие и боеприпасы на четыре баркаса, которые направляются к заранее определенным местам на Кавказском побережье. Первый пытается разгрузиться в Потийском порту, но атакован русскими пограничниками. Однако тем не удается захватить всю партию контрабандного оружия - свыше 600 винтовок и 10 тысяч патронов местные жители и социал-демократы успевают переправить в город.

Второй баркас морская пограничная стража задерживает в море близ местечка Анаклия. На этом баркасе находят 1200 винтовок и 220 тысяч винтовочных патронов. Однако часть оружия с этого баркаса уже выгружена на берег близ города Редут-Кале.

Третий баркас беспрепятственно разгружается у абхазского города Гагры. Известно, что часть швейцарских винтовок с него в количестве 900 штук прячут для надежности в имении князя Инал-Ипа, а другая часть винтовок "Веттерлей" перевезена в город Сухуми. Оружие с четвертого баркаса выгружают на берег близ Батуми, а затем оно оказывается в Кутаисской губернии.

Большая часть контрабандного груза парохода "Сириус" дошла до мест назначений и получателей. Причем прибытие "Сириуса" по времени совпало с началом массовых вооруженных антиправительственных выступлений в Закавказье. Самая ожесточенная борьба проходила именно в тех местах, куда поступило контрабандное оружие - в Поти, Зугдиди, Озургетах, Сухуми.

Почему мы можем утверждать, что японская военная разведка причастна к вооруженным выступлениям против российской власти в Грузии и Абхазии?

Хотя бы такой факт. Официальный современный источник сообщал, что "красные сотни" в Зугдидском уезде в декабре 1905 года были частично вооружены "швейцарским оружием, привозившимся… арабами из Редут-Кале и местечка Анаклия". Как тут не вспомнить слова японского генерала Тераучи: "Во время войны все средства вредить врагу - хороши". Известно также, что Георгий Деканозов получил от Акаси через Гапона 40 тысяч йен для организации мятежа на Черном море. Но весь флот взбунтовать не удалось: знамя восстания поднял только броненосец "Потемкин" (к слову, на корабле были сильны позиции социал-демократов).

2 мая 1905-го года полковник Акаси писал руководителю грузинских революционеров:

"Мы готовы… помогать вам материально на приобретение оружия, но самое главное, чтобы движению этому не давать остывать и вносить, таким образом, в русское общество элемент постоянного возбуждения и протеста против правительства"…

Судьба генерала

…Отплывая 8 ноября 1905-го года домой, в Японию, полковник Акаси мог видеть результаты своих деяний - русский бунт. Кровь лилась в Москве, в прибалтийских провинциях, в русской Польше, на Кавказе. Своим агентам и сотрудникам в России Акаси писал из Токио:

"Следует надеяться на будущее. Невозможно сместить правительство одним ударом, но мы вторгаемся в его укрепления шаг за шагом. Правительство царя падет".

И все же главной своей цели японский резидент не добился: запланированное на июнь 1905 года в Петербурге вооруженное восстание не состоялось, создания мощного блока антиправительственных партий не произошло…

…А в 1906-м году в Санкт-Петербурге неожиданно для Токио вышла книга, где в деталях описывались приключения Акаси и его российской агентуры - повесть Куприна "Штабс-капитан Рыбников". Японский Генштаб был в шоке: русская контрразведка при содействии коллег из Франции тщательно следила за японской шпионской сетью и не раз срывала ее операции. Однако скандал запоздал: еще в сентябре 1905-го года Токио в связи с подписанием мирного договора с Санкт-Петербургом принял решение прекратить финансирование подрывной деятельности в России - японские военные руководствовались чисто прагматическими целями и не испытывали ни малейших симпатий к социалистическим идеям. Но наработки Акаси и иже с ним не пропали: они пригодились Токио в годы гражданской войны в России и соперничества с СССР на Дальнем Востоке вплоть до 1945-го года.

…23 августа (3 сентября) 1905-го года был подписан Портсмутский мирный договор с Японией. Войне пришел конец. Полковника Акаси отозвали в Токио. На своей родине резидент заслужил признание. Император пожаловал ему чин генерал-майора и возвел в почетное звание - барон. Его грудь украсили самые высокие награды Японской империи.

Не обидели новоиспеченного генерала и новым назначением 6 (19) июля 1907 года в корейскую столицу Сеул прибыли японцы, чтобы заменить императора Коджону на наследника престола Сунджону. Отречение состоялось "по собственному желанию Императора Кореи". Акаси был назначен главой полицейского ведомства Кореи. Почти семь лет Акаси занимался укрощением антияпонских выступлений, помогая японскому генеральному консулу получить контроль над корейским правительством. Как только власть фактически перешла к японцам, генерал Акаси в 1914-м году вернулся в Токио, заняв должность заместителя начальника Генерального штаба.

После окончания первой мировой войны уже генерал-лейтенант Акаси получает новое назначение - командующим вооруженными силами и одновременно генерал-губернатором острова Тайвань. В 1919-м году он скоропостижно скончался в возрасте 55 лет. Ему далеко еще было до отставки. В чине полного генерала - служить да служить. Однако - сердце не выдержало. Его прах до буддийского погоста везли на орудийном лафете...

япония война революция разведка контрразведка