Исторические сочинения, исторические сочинители

ДЕНЕЖНЫЙ ТРЕСТ СОЗДАЕТ ФЕДЕРАЛЬНУЮ РЕЗЕРВНУЮ СИСТЕМУ

ДЕНЕЖНЫЙ ТРЕСТ СОЗДАЕТ ФЕДЕРАЛЬНУЮ РЕЗЕРВНУЮ СИСТЕМУ (THE FEDERAL RESERVE CONSPIRACY, глава седьмая).

Не хотели бы вы просматривать номера «Уолл-стрит Джорнал» за неделю до выхода?
Некоторые люди, действительно, обладают такой возможностью, не передвигая стрелки часов. Они не получают выпуски «Уолл-стрит Джорнал» по подписке. Они располагают информацией о политике Федеральной резервной системы, - какой она будет завтра, через неделю, через месяц и даже через год.
Время от времени руководство Федеральной резервной системы делает официальные заявления, предварительно согласовав их внутри своих кругов. Руководители собираются вместе, обсуждают, строят планы на будущее и после этого публикуют заявления.
Совещания всегда проходят тайно. О них известно только руководству Федеральной резервной системы. Тем не менее, если располагать сведениями, которые руководство собирается обнародовать, то можно без труда нажить состояние. Поскольку председатель Федеральной резервной системы Алан Гринспен докладывает о денежно-кредитной политике, размере учетной ставки, а также размере ставки для первоклассных денежных обязательств. Все эти показатели оказывают влияние на ставки по казначейским векселям, на рынки металлов, на фондовую биржу и на рынки недвижимости.
Федеральная резервная система - это частный банк, которым владеют банки. Поэтому заблаговременно располагают информацией только банковские круги.
Идея о создании Федеральной резервной системы зародилась на маленьком острове Джекиль в Атлантическом океане недалеко от округа Глинн штата Джорджия. Тогда в 1910 г. остров был частным клубом, где собирались крупные финансисты с Уолл-стрит. В этом укромном уголке вдали от любопытных глаз общественности обсуждались проблемы особо важного характера. Именно на острове Джекиль представители финансовой элиты разработали план утверждения конгрессом частной денежной монополии.
Американское общество начала века отрицательно относилось к идее учреждения центрального банка и обычно противостояло любым попыткам предоставить большие полномочия кругам Уолл-стрит. Тем не менее, учреждение центрального банка за пределами Европы сулило значительные прибыли любой финансовой группе, способной убедить конгресс принять соответствующее законодательство. Кредитная система, основанная на выпуске неразменных бумажных денег, подразумевала наличие властных полномочий, несоизмеримых с возможностями времен золотого и серебряного стандартов. Золото и серебро являлось смирительной рубашкой для финансовой системы.
Целью подпольного совещания на острове Джекиль было сформировать план по созданию центрального банка Соединенных Штатов под видом региональной банковской системы. (Региональная система - это как раз то, против чего публично выступали банкиры).
Данное сокрытие было настолько удачным, что Вудро Вильсон, согласно его личному секретарю Джосефу Тьюмалти, подписывая закон о Федеральной резервной системе, действительно полагал, что этим ликвидирует могущество финансовых кругов Уолл-стрит.
Будучи губернатором штата Нью-Джерси, в 1911 г. Вильсон заявил следующее:
«Крупнейшей монополией в этой стране является денежная монополия. Если она будет существовать и далее, то нам придется расстаться с разнообразием наших свобод и поступательным развитием нашей нации.
Великая индустриальная страна управляется собственной же кредитной системой. Наша кредитная система крайне концентрирована. Таким образом, развитие нации и вся наша предприимчивость находятся в руках небольшой группы людей.
Это наиболее значительная проблема из всех. Для ее решения государственные мужи должны ревностно направить свои силы на сохранение будущности и истинных свобод граждан». [Lois D. Brandeis, Other People’s Money; and How Bankers Use It, (New York: Frederick A. Stokes Co.) p. 1.]
По мнению Вильсона, Федеральная резервная система являлась «краеугольным камнем правительства демократов». [Joseph P. Tumulty, Woodrow Wilson as I Knew Him (New York: Doubleday, 1921).] Скорее всего, когда Вильсон произносил эти слова, он был в здравом уме. А что тогда происходит за кулисами этого «денежного треста», или этого «финансового клана», который мы именуем сегодня финансовой элитой, разбогатевшей на центральном банке?
Для того чтобы ответить на поставленный вопрос следует немного углубиться в историю. Давайте посмотрим на трест XIX века и на финансовую вершину этой пирамиды, так как тресты продолжали существовать и в начале XX века.
Между 1870 г. и началом Первой мировой войны американская промышленность находилась под влиянием клана финансистов - в основном представителей финансовых кругов Нью-Йорка. «Трестификацию» американской промышленности запечатлел в цифрах и фактах Джон Муди - редактор авторитетного справочника «Moody's Manual of Corporation Securities». [John Moody, The Trust About The Trusts (New York: Moody Publishing Company, 1904).] Он опубликовал на эту тему монументальный труд. Муди был весьма чутким наблюдателем и как Клэронс Бэррон [Clarence W. Barren, They Told Barren (New York: Harper & Brothers, 1930)] - другой тонкий любитель цифр и фактов - рассматривал трест в качестве полезного и неизбежного явления.
Критика промышленных трестов была широко распространена. В своей работе «Правда о трестах» Джон Муди скрупулезно показал, что под их распространяющимся влиянием оказались сталь, цветные металлы, нефть, табак, флот, сахар и железная дорога. Здесь особо выделялись Дж. П. Морган, братья Рокфеллеры, Эдвард Гарриман, Джон Мак-Кормик, Генри Хавемейер и Томас Ф. Райан.
В истории похода «финансового клана» на центральный банк, выделяются два эпизода:
1) финансовая паника 1907 г., которую банкиры и их пособники использовали для обострения вопроса о необходимости учреждения национального банка. (То, что Уолл-стрит ускорил данный кризис, было доказано гораздо позже).
2) головокружительный взлет немецкого банкира Пауля Варбурга и его миссионерское рвение в продвижении модели Рейхсбанка Германии для США.
В 1907 г. по-прежнему оставалось несколько капиталистов, желавших бросить вызов Уолл-стрит и оспорить первенство нью-йоркских воротил. Среди этих аутсайдеров значился медный магнат из Монтаны Фридрих Огастус Гейнзе, который был выбран ключевой мишенью во время паники 1907 г. Свой капитал, нажитый на меди, Гейнзе переместил в Нью-Йорк. Там он присоединился к Морзе из «Айс траст». В то время Морзе главенствовал в Банке Северной Америки. Используя активы данного учреждения, Гейнзе и Морзе совместными усилиями взяли под контроль Национальный торговый банк.
Аналогичная участь постигла траст-компанию Никербокера - союзника Трастовой компании Америки и «Линкольн траст». Затем Гейнзе и Морзе зарегистрировали спекулятивное предприятие «Объединенная медная компания». Именно игры с ней на фондовой бирже ускорили кризис 1907 г. Подконтрольные «денежному тресту» банки востребовали свои займы у «Объединенной медной компании» и организовали массовое изъятие вкладчиками депозитов из Национального торгового банка, принадлежавшего Гейнзе и Морзе. Сейчас в большинстве случаев признается, «что панику 1907 г. предопределила попытка избавиться от Гейнзе». [Dictionary of American Biography, Frederick Heinze. «The Engineering and Mining Journal» commented, «This was the beginning of the panic of 1907».]
В 1913 г. действия денежного треста и обстоятельства возникновения паники 1907 г. расследовались Комитетом Пуджо. Комитет отметил особую роль фирмы Дж. П. Моргана.
С 1900 по 1920 гг. денежный трест был фактически подконтролен банковской фирме Дж. П. Моргана. Сам Морган руководил трестом до своей смерти в 1913 г. Его дело продолжили сын Дж. П. Морган-младший и «чертова дюжина» из пятнадцати компаньонов, находившихся в тесном взаимодействии с Рокфеллером, Гарриманом и Куном Лебом. После длительного документированного расследования в 1912 г. Комитет Пуджо заключил, что «денежный трест» стал:
«Наибольшей опасностью за всю историю нашего государства, грозившей свободе конкуренции в промышленности. Опасность заключалась в концентрации кредитования в руках небольших финансовых групп путем контроля над банками и отраслями промышленности.
При господстве в финансовом секторе группы банкиров, их партнеров и пособников, свобода конкуренции невозможна. Все ее преимущества сводятся на нет, будь то накопление капитала или реализация крупных выпусков облигаций.
Действия данной влиятельной группы, описанные здесь, оказали более пагубное воздействие на свободу конкуренции, нежели активность всех остальных трестов вместе взятых. Хотя там, где простирается влияние трестов, о базовых принципах конкуренции не может быть и речи. Если подобная ситуация будет иметь место и далее, то все попытки восстановить нормальные условия свободы конкуренции в промышленном сообществе будут тщетны». [The Story Of Our Money, p. 187.]
В общественной дискуссии по поводу еще не существовавшей Федеральной резервной системы, финансовый крах 1907 г. сразу же был использован как повод для возможного учреждения центрального банка Соединенных Штатов. Федеральную резервную систему представили как панацею от всех финансовых бед. Тем не менее, паника 1907 г. была преднамеренно организована брокерами компании «Стандард ойл» и фирмой Моргана.
Другими словами, одна и та же группа, имевшая виды на извлечение выгоды от учреждения центрального банка, организовала панику с целью убедить электорат в необходимости существования данного института.
В служебном отчете конгресса от 1976 г. наглядно показано, каким образом эта частная монополия с 1913 г. удерживала на протяжении десятилетий свою власть. После списка имен руководителей, возглавлявших Федеральную резервную систему в середине 1970-х гг., дается следующее заключение:
«В двух словах это можно описать так. По-видимому, члены правления Федеральной резервной системы представляют собой небольшую элитарную группу, имеющую подавляющее влияние на экономическую жизнь нашего народа». [U.S. Congress, House of Representatives, Committee on Banking, Currency and Housing. Federal Reserve Directors: A Study of Corporate and Banking Influence. August, 1976. (94th Congress, 2nd session). Washington, U.S. Government Printing Office, 1976.]
Важно заметить, что Федеральная резервная система является частным акционерным обществом. В XIX веке денежному тресту была предоставлена законная монополия, в то время как иные монополистические инициативы до сих пор подпадают под антитрестовский закон Шермана. [Закон Шермана был принят в 1890 г. в рамках антитрестовского законодательства США. Закон запретил монополистические объединения и тайные сговора, ограничивающие свободу торговли. - Прим, перевод.] Федеральная резервная система - это монополия, а для сохранения статуса монополии она должна обладать политической властью. Также заслуживает внимания то обстоятельство, что частнособственническая природа Федеральной резервной системы постоянно затушевывается. А ведь это очень важный аспект. Данная проблема должна обсуждаться всенародно - кто чем владеет, какие прибыли извлекаются из этой монополии.
Там где в 1907 г. заседал Дж. П. Морган, в 1970-е гг. мы обнаруживаем Дейвида Рокфеллера, а сегодня - Алана Гринспена. «Уолл-стрит Джорнал» в 1977 г. показала, как эти приспособленцы использовали конфиденциальную информацию в личных целях. [See Wall Street Journal, August 29, 1977.] В 1907 г. одним из них был Дж. П. Морган, пригласивший для собеседования министра финансов. В 1980 г. Дейвид Рокфеллер вызывает к себе Генри Киссинджера.
Каким образом денежному тресту удалось учредить центральный банк и взять его под свой контроль в стране, где общественное мнение изначально было настроено против подобной инициативы? Судья Брандейс описывает данный процесс следующим образом:
«Развитие в наших условиях финансовой олигархии, с которой мы знакомы по истории политического деспотизма, - это узурпация, протекающая путем постепенного захвата, нежели насильственных действий; а также путем «продуманной и часто полностью скрытой концентрации».
Это те самые процессы, которые позволили императору Августу стать хозяином Рима. Создатели нашей Конституции подозревали о подобных опасностях для нашей политической свободы, раз имели осмотрительность предусмотреть разделение властей». [The Story Of Our Money, op. cit., pp. 188-89.]
Дж. П. Морган, контролировавший денежный трест, понимал все преимущества «скрытого» и «постепенного захвата». Он всенародно выступил против законопроекта о Федеральной резервной системе, являясь в то же время одним из инициаторов его продвижения.
Компаньоны Моргана были тщательно подобраны и понимали суть происходящего. В обмен на абсолютную лояльность они получили гарантированную возможность разбогатеть за счет политической и финансовой мощи монополии. Пока Морган номинально оставался единственным главным компаньоном, он полностью удерживал власть внутри фирмы.
Несколько компаньонов Моргана посвятили себя политике. Но большинство предпочитали действовать за сценой. В период с 1900 по 1930 гг. четверо партнеров Моргана стали исключением из этого правила. Глядя на их деятельность сегодня, можно проследить за тем, как они использовали двуличность для достижения своих целей.
Этой четверкой были - Э. П. Дейвисон, Дуайт Уитни Морроу, Эдвард Р. Стеттиниус и Джордж В. Перкинс. В книге «Уолл-стрит и болыиевицкая революция» мы писали о том, что фирма Моргана направляла революцию так, чтобы озолотиться при любом исходе - кто бы ни пришел к власти в России. [Antony Sutton, Wall Street and the Bolshevik Revolution (New Rochelle, New York: Arlington House, 1974). See particularly pages 89-100 and the chapter, «J. P. Morgan gives a little help to the other side».]
Партнер Моргана Дейвисон между 1917 и 1919 гг. являлся главой Военного Совета Красного Креста. Он работал вместе с еще одним союзником Моргана В. Бойдом Томпсоном, финансировавшим большевиков. Дуайт Уитни Морроу использовал свое влияние для обеспеченья большевиков оружием и дипломатическим прикрытием (его меморандум, касающийся данной проблемы, воспроизведен в книге «Уолл-стрит и большевистская революция»). К слову, Томас Ламонт использовал свои связи в Лондоне для того, чтобы смягчить позицию Великобритании в отношении большевиков.
Кроме того, Морган и партнеры оказывали содействие белогвардейцам, сражавшимся с большевиками, и были замечены в поддержке интервенции в Сибирь.
Морроу оставил товарищество Моргана в 1920-х гг. и после года пребывания на посту председателя Совета по авиации получил должность посла США в Мексике (1927-1930 гг.). В 1931 г. он стал американским сенатором. Стеттиниус в период Первой мировой войны заведовал всеми военными закупками для Соединенных Штатов, производившимися через подконтрольные Моргану фирмы.
Джордж Перкинс в 1912 г. организовал исполнительный комитет Прогрессистской партии и позже стал его председателем. Прогрессистская партия была необходима Моргану для того, чтобы расколоть Республиканскую партию и тем самым обеспечить Вудро Вильсону президентское кресло. Дейвид Рокфеллер применил подобную стратегию в случае с Джоном Андерсоном на выборах 1980 г.
Основным инструментом Моргана для осуществления контроля над американскими финансами и промышленностью являлся избирательный трест. Это была горстка управляющих, состоявшая обычно из трех человек, выбираемых лично Морганом. В свою очередь эта влиятельная группа, подчинявшаяся Моргану, подбирала руководителей банков и фирм.
Так в случае с «Гаранти траст» избирательный трест состоял из двух компаньонов Моргана - Томаса В. Ламонта и Уильяма Г. Портера, - плюс президента подконтрольного Моргану Первого национального банка Джорджа Ф. Бейкера. Данная группа назначала директоров «Гаранти траст», а те в свою очередь контролировали многочисленные фирмы, мелкие банки и финансовые учреждения.
К 1912 г. Морган подчинил себе банки Уолл-стрит, не говоря уже о «денежном тресте». Структура управления всем комплексом финансовых институтов Моргана была достаточно проста: она основывалась на принципе пирамиды. Компаньоны Моргана приглашали руководителей для основных финансовых учреждений. Их лояльность к Моргану обеспечивалась предоставлением всех привилегий, вытекающих из высокого должностного положения.
В свою очередь компании, финансировавшие промышленность, железнодорожные тресты и иные объединения подчинялись данным финансовым учреждениям. Во второй половине XIX и в самом начале XX веков эта система функционировала безотказно. Вот как представляли себе этот «денежный трест» Вудро Вильсон и «полковник» Хауз: [Хауз (House) Эдуард Манделл (1858-1938), ближайший советник президента США В. Вильсона, дипломат. Оказывал значительное влияние на формирование и осуществление внешней политики США. Участник разработки «Четырнадцати пунктов» и предложений о создании Лиги Наций. - Прим. перевод.]
«Я считаю абсолютно верной реплику Вудро Вильсона о том, что из целого ряда трестов, «денежный» был наиболее пагубным. Несколько лиц и их сателлитов контролируют ведущие банки и трастовые компании Америки. Они также руководят ведущими корпорациями». [Colonel E. M. House to Senator Culbertson (July 26, 1911); Charles Seymour, The Intimate Papers of Colonel House, (Boston and New York: Houghton Mifflin Co., 1926-28), I. 159.]
Денежный трест был узаконен в 1913 г. под удобной и безобидной вывеской Федеральной резервной системы. Никто не должен был догадаться, что это частный центральный банк.
Историю создания Федеральной резервной системы можно разделить на три этапа:
• тайное согласование плана организации Федеральной резервной системы;
• продвижение Вудро Вильсона на пост президента силами финансовой элиты;
• прохождение законопроекта о Федеральной резервной системе через конгресс.
Член Палаты представителей от штата Миннесота Линдберг - отец всемирно известного летчика - в течение десяти лет своего пребывания в Палате представителей являлся одним из самых последовательных и ревностных критиков группы Моргана. Считается, что он был единственным конгрессменом, кто прочел все двадцать томов Денежно-кредитной комиссии Олдрича. Настоящий водопад слов, низвергнувшийся на головы членов нижней палаты, вызвал подозрение среди мыслящих людей - подозрение в том, что народные избранники нарочно не осознают, чьи интересы им следует соблюдать.
Насчет плана Олдрича по банковским операциям и валюте, Линдберг сказал следующее:
«План Олдрича по банковским операциям и валюте - это чудовищный проект по сосредоточению в одних руках всех финансовых ресурсов страны: как государственных, так и частных. Он подразумевает создание одного центрального объединения с пятнадцатью филиалами по всей стране. В объединение будут допускаться только крупные банки и трастовые компании. Всем остальным не только откажут в членстве и запретят держать акции, но и посредством политических и финансовых рычагов будут диктовать свои условия - как следует вести дела. Перед этой мощью, сосредоточенной в контролируемых трестами и крупными финансистами банках больших городов, не устоит не только средний бизнес, но и политический аппарат». [Cited in The Story of Our Money, op. cit., p. 189.]

доллар ФРС олигархия