     Для врача загадки в смерти Сталина нет: тяжелый гипертоник, находящейся в перманентном эмоциональном напряжении и круглосуточном стрессе, в страхе за свою власть, подозрительный ко всем его окружающим без исключения, не леченный. С точки зрения медицины заболевание у Сталина возникло совершенно закономерно, развивалось по классическому типу и завершилось неминуемой смертью.

     В юбилейный день 5 марта, посвященный 53 годовщине смерти Сталина первый канал российского ТВ показал телевизионную постановку Эдварда Радзинского "Смерть Сталина: последняя загадка". Потом она повторялась 9 марта. Объявленной теме из двух часов вещания отведена половина. На эту половину, которая напрямую связана с медициной, я и обратил свое "врачебное" внимание. Необходимо отметить, что постановка 2006 года почти текстуально повторяет 25 главу ("Смерть или убийство?", стр. 610) его фундаментального труда (более 6-ти сот страниц), изданного десять лет тому назад. Я утверждаю, что это одна из лучших работ из всего, что было написано об этом человеке и о его времени (Э.Радзинский. Сталин. Вагрус, Москва.1997.)
     О телевизионной постановке можно и нужно сказать много хороших слов и восклицательных предложений. Во-первых, то, что она вышла на экраны и лишний раз напомнила об одном из самых страшных тиранов прошлого века. Телевизор оказывает значительно большее воздействие по сравнению с печатным словом, не говоря уж о том, что аудитория возросла на два порядка. Книга была издана тиражом 25 000 экземпляров, а телевизионных зрителей было не менее 3 000 000. Во-вторых, то, что в нем дана адекватная оценка, как самому тирану, так и его кровавой политике, державшей многомиллионную страну в тисках страха. В-третьих, телезритель имел удовольствие присутствовать в театре одного актера на блестяще срежиссированном представлении и в исполнении автора-драматурга, вновь подтвердившего свое незаурядное актерское дарование в исполнении, не заученном, а выстраданном. Для молодого и средневозрастного зрителя создан правдивый рассказ на мастерски описанном историческом фоне о грозных днях зимы 53 года. Для нас, достигших преклонного возраста, рассказ Эдварда Радзинского воспринимается не только как история, а как только что прожитые страшные дни. Особо важно для нас, сегодняшних, то заключение, к которому подводит аудиторию рассказчик: дерзость и жестокость преступлений против своих близких и далеких, но своих, были непомерно велики, и эта страшная пора длилась десятилетия, пока смерть Сталина позволила гражданам нашей страны, наконец, вздохнуть свободно без боязни за свою жизнь и жизнь близких!

     Смерть!!! Смерть всегда таит в себе элементы таинственности. Тиран - не банальная личность и смерть его, по мнению многих, не может быть банальной. Просто так, по-человечески, тиран не может уйти из жизни. Его смерть обрастает мифами, легендами, предположениями и Э.Радзинский к ним подключается, создавая свою версию, как он говорит, "фантастическую". Но преподносит ее слушателям в таком артистически оформленном виде и под аккомпанемент грознозвучащей музыки, что кавычки у этого слова исчезают, испаряется его значение неправдоподобности, надуманности, а само слово представляется как начертанное заглавными буквами да еще с восклицательным знаком - ФАНТАСТИЧЕСКАЯ! Это уже не миф, а гипотеза, научно обоснованная и тесно связанная с действительностью. Снимаются все сомнения об обыденной, чисто "человеческой" причине смерти Сталина. То, что ОН негодяй, бандит, убийца вытекает из первой половины постановки и у слушателя сомнений не вызывает, причем великий негодяй, грандиозный бандит, уголовник, провокатор, профессиональный убийца вселенского масштаба. И такой не-до-человек не может быть просто человеком, отправляющим, как мы с вами, свои патологические и физиологические функции. И уже никакой загадки нет, ее как не бывало. Остался заговор, и смерть насильственная. Эту свою точку зрения Эдвард Радзинский сделал основным, стержневым сюжетом представления. А выразительные движения руки, описывающие в воздухе огромные знаки вопроса только нагнетают таинственность.

     Обуславливая свою версию, ставшую для зрителя, благодаря артистическим приемам, уже не фантастической, а объективной реальностью Э. Радзинский преподносит ряд фактов, которые, как он считает, на нее "работают". Сталин перед роковой ночью с 28 февраля на 1 марта чувствовал себя, как никогда хорошо /и повторил это три раза/, что случалось с ним в последнее время крайне редко; на ночной встрече со своими собутыльниками, Л. Берией, Г. Маленковым, Н. Хрущевым и Н. Булганиным пил только молодое слабое грузинское вино Маджари, называемое им соком. Два раза сообщил нам слушателям, что никаких крепких напитков за столом не было. Таким образом, у него не было моментов, которые бы могли спровоцировать трагедию, разыгравшуюся с ним ночью.

     Но это не в этом суть, а суть в том, что один из охранников И.В. Хрусталев /по их терминологии - прикрепленный, в ту ночь исполнявший обязанность главного /, как утверждает Радзинский, без ведома самого Хозяина /так назывался в их среде Сталин/ сообщает коллегам, что им разрешено сегодняшней ночью не бдить, и спокойно лечь всем спать. Такого не было ни одного раза за все 20 лет их службы. То есть, нарушен священный порядок не только неусыпной охраны сна хозяина, но и взаимной слежки друг за другом, перекрестного наблюдения! Вся обслуга на даче спит крепким сном и что творится в комнатах, где пребывает Сталин, не ведает. Вот в этот момент на авансцене постановки появляется И.В.Хрусталев, оставшийся без надзора…. Далее идет многозначительная пауза ….

     На экране ошеломленные лица слушателей, в глазах у некоторых проблескивают слезы, звучит потаенная музыка с отдаленной барабанной дробью…
     Что кроется за этой многозначительной паузой можно /и нужно/ узнать из вышеупомянутой книги (страница 618). Там Э. Радзинский сообщает нам, что Хрусталев, оставшись без надзора, один или в паре с неизвестным пробрался к Хозяину и "сделал ему укол". Сталин "почувствовал дурноту", направился к телефону, чтобы вызвать охрану, но рухнул на пол. Итак, Хрусталев по приказу Берии совершает покушение. "И Берия имел право сказать Молотову слова, которые тот потом процитировал: "Я его убрал".

     Далее в подробностях сообщается как отравленный Сталин, валялся на полу, не дойдя до стола в роковой для своей жизни час, как ОН, грозя кому-то поднимал здоровую руку, какой у НЕГО был страшный взгляд перед тем, как он отдал Богу душу. И даже пикантные подробности, видимо считая, что и это одно из доказательств коварного отравления - ОН валялся на полу в луже собственной мочи.
     Затем, для поддержания версии о заговоре Э.Радзинский вводит в повествование еще один действующий персонаж - группу первых лиц государства, ЕГО ближайшее окружение, бывших на последнем ночном застолье - Маленкова, Хрущева, Булганина, естественно действовавших в сговоре с Берией. Э. Радзинский справедливо отмечает, что партийная и государственная верхушка жила в ощущении неуклонно приближающегося взрыва, как вне, так и внутри страны. И это не могло их не беспокоить.

     Главное, Сталин своими неуемными планами на мировое господство толкал страну в III мировую войну. Армия уже была нацеленной на Запад ракетами с атомной бомбой. Пробная малая война в Корее накаляла обстановку и активно способствовала конфронтации со странами Западной Европы и с Америкой. Сталин накаляет атмосферу: "Мы никого и ничего не боимся. <…> У нас сейчас есть военное преимущество. <…> Если господам империалистам угодно начать войну, то лучше и благоприятнее момента, чем этот для нас нет" /цитировано по постановке Э.Радзинского/. Помимо этого, несмотря на победу в Великой Отечественной войне, в народе росло глухое недовольство из-за обнищания и отсутствия самых элементарных предметов быта - питания, одежды, жилья. Несмотря на свою ограниченность и социалистическую закомплексованность советская руководящая элита чувствовала надвигающийся крах послевоенной экономики, не изменившей свой милитаристический характер и основанный на рабском труде, причем не в переносном, а в прямом смысле /трудовые и концентрационные лагеря и шарашки/. Народ, взбудораженный оголтелой антисемитской пропагандой с нетерпением ждал судебной инсценировки с участием "врачей-вредителей" и дальнейшей возможностью недовольным массам выпустить пар в виде погромов и сведения счетов за попрание элементарных прав с "врагами народа". Ближайшее окружение Сталина должно было понимать, куда заводит страну ЕГО политика. Так что предпосылок для возможного устранения Сталина с политической арены было предостаточно. Но это у ответственных правителей. Однако, и в этом Радзинский совершенно прав - не это, было причиной заговора против Хозяина. Причиной были не опасения за судьбу страны и понимание того, что страна катится в пропасть, а чувство животного страха и самосохранения.

     Всего 4 месяца отделял ХIХ съезд партии от описываемых событий, на котором Сталин обрушился на своих старых, проверенных временем и грязными делами друзей и боевых товарищей - В.М. Молотова /в то время заместителя министра иностранных дел, члена Президиума ЦК КПСС/ и А.И.Микояна /в то время заместителя председателя Совета Министров СССР, члена Политбюро ЦК КПСС/. Всем, присутствовавшим на съезде, а особенно тем, кто сидел в президиуме, стало понятно, что Сталин по опыту XVII съезда партии - съезда победителей, когда пошел под нож почти полный его состав, - начнет зачищать свое ближайшее и не ближайшее окружение. Сталину необходимо обновить и обмолодить своих подельников. Все они понимали, что остаться живыми, будучи ЕГО сподручными невозможно. Поэтому уверенность Э. Радзинского, что у Берии созрел план убрать Сталина, вполне правомерна.

     Радзинский представляет заговорщиков, предпринявших все для них возможное, чтобы оставить "отравленного" Сталина и не допустить к нему врачей. Узнав о происшедшем, они не спешат примчаться на помощь, т. е. сознательно бросили хозяина умирать. "Они убили его" восклицает Э. Радзинский с 618 страницы книги. Для того чтобы утвердится самому и заверить нас в правомерности этого положения Э. Радзинский подробно прослеживает, как вели себя "заговорщики" после того, как последний раз видели живого и здорового Сталина, который в 5-ом часу ночи на 1 марта провожал их к машине самолично.

     Когда Сталину стало плохо и что конкретно с ним стряслось, не знает никто. Утром прикрепленные, как всегда, готовы к обслуге Хозяина, но знака от НЕГО нет, а без знака входить в апартаменты строго запрещено. Так обслуга, волнуясь, прождала до 10 часов вечера следующего дня, когда под благовидным предлогом вошли в его опочивальню и нашли Сталина, валяющегося на полу. Сколько он пребывал в таком положении неизвестно, может час-два, а может быть и все 18. Прикрепленные в панике звонят начальству - Министру госбезопасности С.П. Игнатьеву, но он их отфутболивает к Берии и Маленкову. Берию с трудом находят, и он по телефону приказывает, чтобы о том, что случилось никому ни слова. Немного погодя на дачу приезжают Хрущев с Булганиным, но к Сталину не идут, а, потолкавшись в дежурке, разъезжаются по домам. В 3 часа ночи появляется на даче Берия в сопровождении другого "заговорщика" - Маленкова. Берия заявляет, что Сталин спит спокойно. И обругав обслугу за паникерство, оба уезжают. Только ранним утром, после повторных звонков к Хрущеву и Маленкову, в половине 11-го утра к Сталину присылают врачей. Итак, врачебная помощь приехала к больному (по Радзинскому отравленному) с запозданием не менее чем на десять часов, а может быть и на все сутки. Злонамеренно считает Радзинский. Итак, по мнению Радзинского все атрибуты покушения на лицо и в заключении считает бесспорным доказательством совершившегося на Сталина покушения знаменитое, всеми цитируемое приказание Берии исполнителю коварного деяния, как только Сталин испустил дух: "Хрусталев машину ….".

     На этом перечень "фактов" для утверждения о наличии заговора исчерпывается. Что творилось у Сталина в мозгу - месте трагедии - каков механизм развития "отравления", приведшего к катастрофе и смерти в столь короткое время, Радзинский нам не сообщает, это вне его компетенции. Здесь уже необходимы знания и компетенция врача.
     А что говорит медицина: анализ клинической картины происшедшего, его начало, динамика и выраженность клинических симптомов, их течение никак не вяжется с отравлением. Произошло же в мозгу у Сталина то, что в клинической медицине в 50-х годах прошлого века называлось и называется сейчас - геморрагический инсульт головного мозга. Его даже называют классическим кровоизлиянием в мозг.

     Читаем "Справочник невропатолога", выпущенный в 1962 году. Далее и ранее в квадратных скобках мой краткий комментарий /Я специально для цитирования выбрал книгу, ориентированную на практического врача в близкое к 50 годам время, в которой в сжатой форме отражено то, что печаталось в более серьезных и развернутых медицинских руководствах и как преподносилось студенту - медику 3 курса /

     Глава "Нарушение мозгового кровообращения острое":

     В большинстве случаев причиной кровоизлияния в мозг является гипертоническая болезнь и артериосклероз /и то и другое было диагностировано у пациента Сталина/. Кровоизлияние локализуется в больших полушариях, мозжечке и стволе головного мозга и ведет к деструктивным изменения нервной ткани /у больного развился правосторонний неполный, перешедший затем в полный паралич конечностей, расстройство речи, говорившие о поражении левого полушария мозга, нарушение дыхания, связанное с поражением стволовых структур). При острой форме заболевание развивается бурно, быстро осложняется коматозным состоянием /кома от греческого глубокий сон - угрожающее жизни состояние, характеризующееся полной утратой сознания, отсутствием рефлексов/ и наступает летальный исход на протяжении первых 2 суток после инсульта, а при проведении симптоматической корригирующей терапии на 3-4 сутки /в коматозное состояние Сталин впал сразу после того, как охрана его подняла с пола и уложила на диван, а умер наш больной в точно отведенное для него медициной того времени/. Проходимость бронхиального дерева нарушается за счет аспирации слизи, дыхание становится храпящим /это тот храп, который Берия принял за глубокий сон/. При распространении кровоизлияния на ствол мозга нарушается ритм дыхания /дыхание Чейна-Стокса, который наблюдался у Сталина перед его смертью/. Источником кровотечения может быть как анатомическое повреждение достаточно крупного мозгового сосуда, так и более мелких сосудов. Гематома /ограниченное скопление крови в ткани/, постепенно нарастая, может прорваться в желудочковую систему головного в мозга и субарахноидально /подоболочекное пространство головного мозга/. При классических формах мозгового кровоизлияния неминуемо развившийся отек мозга значительно ухудшают состояние больного и провоцирует повторные геморрагии в разных отделах мозга /резкое ухудшение состояние Сталина на третий день заболевания/. В результате компримирующего /сжимающего/ действия гематомы венозный и ликворный отток безвозвратно нарушаются, отек мозга нарастает, сдавливая мозговые структуры ствола, углубляются нарушение дыхания и сердечной деятельности. Появляются грозные симптомы расстройства витальных /жизненных/ функций, несовместимые с жизнью.

     Кровоизлияние в мозг развивается обычно внезапно /что и случилось у Сталина/, часто в момент физического или эмоционального напряжения /Сталин находился в постоянном страхе за свою жизнь, боялся и ненавидел всех, и стресс был его постоянным состоянием/. В большинстве случаев больной не успевает сказать даже нескольких слов, падает и теряет сознание, впадая в состоянии оглушенности /начало заболевания у Сталина происходит точно по учебнику/. У многих больных в первые минуты после инсульта возникает рвота, недержание кала, мочи /лужа мочи, в которой Сталин пребывал в течение нескольких часов/. Часто наблюдается автоматизированная жестикуляция в непарализованных конечностях /вспомните красочно описанный грозный предсмертный жест с указующим в небо пальцем/. Последние часы жизни точно описаны в медицинских руководствах: дыхание хриплое, учащенной, периодическое, типа Чейна-Стокса.

     Это учебники! Теперь посмотрим, что говорят непосредственные свидетели последних дней и часов жизни Сталина. Это штатные сотрудники Лечебно-Санитарного управления Кремля во главе с его начальником И.И. Куприным и главным терапевтом Минздрава СССР П.Е. Лукомским, действительными членами Академии медицинских наук А.Л. Мясниковым, Е.М. Тареевым, Н.В. Коноваловым и заведующим кафедрой второго Московского медицинского института И.Н. Филимоновым. Кстати, я их всех знал лично как высоко образованных медиков и блестящих клиницистов. Они предоставили более компетентную медицинскую информацию о болезненном состоянии Сталина, чем ту, которую получил Э. Радзинский от "прикрепленных" малообразованных МГБэшников.

     Диагноз, зафиксированный в первом совершенно секретном медицинском заключении от 2 марта в 7 часов утра, ясен, и у врачей не вызывает сомнения: гипертоническая болезнь, общий атеросклероз с преимущественным поражением сосудов головного мозга, правосторонняя гемиплегия вследствие кровоизлияния в бассейне средней левой мозговой артерии; атеросклеротический кардиосклероз, невросклероз. Состояние больного крайне тяжелое. Ни слова, ни намека наличия у пациента признаков токсического действия яда нет.

     Первое сообщение в газете о болезни Сталина появилось 4 марта. В медицинском бюллетене достаточно полно и объективно отражалось тяжелое состояние Сталина и его диагноз. В осторожной форме врачи выразили надежду на то, что проведение ряда терапевтических мероприятий, направленных на "восстановление жизненных функций организма", даст лечебный эффект. Однако все усилия врачей оказались тщетными, состояние больного постепенно, но неуклонно ухудшалось и становилось угрожающим. 5 марта, на четвертый день заболевания, отмечено дальнейшее нарастание мозговых явлений: переход пареза правых конечностей в паралич, непроизвольные "плавающие" движения глазных яблок, нарушение глотания. Дыхание больного стало редким и поверхностным, с большими перерывами. Еще бьется сердце, но уже с перебоями. Особенно ухудшилось состояние утром 5 марта. К полной потере сознания, параличу правых конечностей, отсутствию речи присоединилась рвота кровью, падение кровяного давления, перебои в сердцебиении, нарушение дыхания.

     Заключение консилиума врачей о состоянии Сталина от 5 марта, 12 часов дня:

     "Состояние больного на утро 5-го марта ухудшилось. Расстройство дыхания усилилось и было особенно резко выражено во вторую половину ночи и утром 5-го марта. В начале девятого у больного появилась кровавая рвота, не обильная, которая закончилась тяжелым коллапсом /угрожающее жизни состояние, характеризующееся падением артериального давления и ухудшением кровоснабжения жизненно важных органов/, из которого больного с трудом удалось вывести. В 11 час. 30 мин. после нескольких рвотных движений вновь наступил коллапс с сильным потом, исчезновением пульса на лучевой артерии; из коллапса больной был выведен с трудом после инъекций камфары, кофеина, кардиозола, строфантина. Электрокардиограмма, снятая в 11 часов утра, показала острые нарушения коронарного кровообращения с очаговыми изменениями преимущественно в задней стенке сердца. Причиной кровавой рвоты консилиум считает сосудисто-трофические поражения слизистой оболочки желудка".

     Вся симптоматика явственно говорила врачам о несовместимых с жизнью поражениях в системе кровообращения головного мозга. Врачи, окружавшие больного, уже понимали, что это последние часы вождя, - и конфиденциально сообщили сталинским ближайшим соратникам, что надежд на выздоровление практически нет, а даже если он и переборет смерть, то править страной не сможет.

     Заключение консилиума врачей о состоянии Сталина от 5 марта , 20 часов.

     19.50. Инъекции 3,0 камфары. Пульс частый, слабый. Неполное смыкание век.
     20.00. Пульс 150 в минуту, слабого наполнения. Инъекции 1,0 кофеина.
   20.10. Пульс 140 в минуту, наполнение несколько лучше. Потливость. Дыхание 45. Внутримышечно введен глюконат кальция 10,0. Коматозное состояние. Частый слабого наполнения пульс.
     Потливость общая, резкая. Неполное смыкание век. Отсутствие рефлекторных движений в левых конечностях. Поверхностное дыхание.
     20.35. 2,0 кардиозола.
     20.45. Глюконат кальция 10,0 внутримышечно.
     20.50. Камфара 3, 0.
     21.00. 2,0 кофеина.
     21.10. Резкий цианоз лица. Кожа влажная. Дыхание 45 в 1 минуту. Пульс аритмичный, 140 в 1 минуту, малого наполнения, временами нитевидный. Легкие - коробочный звук, спереди и на боковой поверхности хрипов не выслушивается. Сердце - тоны глухие. Живот вздут. При перкуссии живота тимпанит.

     К вечеру 5 марта уже никто не сомневается, что Сталин агонизирует /конечные моменты жизни/: у больного практически нет дыхания, пульс отсутствует. Искусственный массаж сердца не дал результатов, и врачи констатируют смерть.

     Окончательное заключение консилиума врачей о состоянии Сталина от 5 марта.

     21.20. Введено под кожу 200,0 глюкозы 5 % раствора.
     21.30. Резкая потливость. Больной влажный. Пульс нитевидный. Цианоз усилился. Число дыханий - 48 в 1 минуту. Тоны сердца глухие. Кислород (1 подушка). Дыхание поверхностное.
     21.40. Карбоген (46 % СО.) 30 секунд, потом кислород. Цианоз остается. Пульс едва прощупывается. Больной влажный. Дыхание учащенное, поверхностное. Повторен карбоген (60 СО.) и кислород. Сделаны инъекции камфары и адреналина. Искусственное дыхание.
     21.50. Товарищ И. В. Сталин скончался.

     Третьяков, Лукомский, Тареев, Коновалов, Мясников, Филимонов, Глазунов, Ткачев, Иванов".

     Присутствовавшая у одра смерти ЕГО дочь Светлана свидетельствует:

     Кровоизлияние в мозг распространяется постепенно на все центры, и при здоровом и сильном сердце оно медленно захватывает центры дыхания и человек умирает от удушья. Дыхание все учащалось и учащалось. Последние двенадцать часов уже было ясно, что кислородное голодание увеличивалось. Лицо потемнело и изменилось, постепенно его черты становились неузнаваемыми, губы почернели. Последние час или два человек просто медленно задыхался. Агония была страшной. Она душила его у всех на глазах. В какой-то момент - не знаю, так ли на самом деле, но так казалось - очевидно, в последнюю уже минуту, он вдруг открыл глаза и обвел ими всех, кто стоял вокруг. Это был ужасный взгляд, то ли безумный, то ли гневный и полный ужаса перед смертью и перед незнакомыми лицами врачей, склонившихся над ним. Взгляд этот обошел всех в какую-то долю минуты. И тут, - это было непонятно и страшно, я до сих пор не понимаю, но не могу забыть - тут он поднял вдруг кверху левую руку (которая двигалась) и не то указал ею куда-то наверх, не то погрозил всем нам. Жест был непонятен, но угрожающ, и неизвестно к кому и к чему он относился…. В следующий момент, душа, сделав последнее усилие, вырвалась из тела.

     Еще немного медицинской информации. Более чем у 2/3 больных в те годы кровоизлияние в мозг кончалось смертью, а по ряду исследований летальность достигала 92%. Э.Радзинский возлагает ответственность за несвоевременную медицинскую помощь на Берию, Хрущева, Маленкова, Булганина - ближайшего окружения Сталина и первых, узнавших о его болезни. Ведь они, по мнению Радзинского, будучи в сговоре, оттягивают по силе своих коварных возможностей приезд врачей к Хозяину, обрекая его на запланированную ими смерть.
     С полной ответственностью отмечаю, что если бы врачи оказались у постели больного не через 18 часов с момента, когда ЕГО нашли разбитого параличом, без сознания, как это было на самом деле, а через полчаса после "удара", кардинально на исход заболевания это не оказало бы влияния. В те годы лечение острых нарушений мозгового кровообращения носили не патогенетический характер /лечение, направленное на механизм развития болезни/, а симптоматический /лечебные мероприятия, направленные на устранение отдельных симптомов заболевания /: полный психический и физический покой, снижение повышенного кровяного давления назначением внутрь или внутримышечно дибазола, папаверина, ганглиоблокаторов; поддерживали работу сердца и легких уколами камфары, внутривенным введением эуфилина, глюкозы. Вот и весь арсенал средств, бывших в то время у медиков, который в полной мере и применили врачи, лечившие Сталина. Эффективно могло помочь только нейрохирургическое вмешательство с удалением образовавшейся в ткани мозга гематомы и излившейся в полость черепа крови. Но неотложная хирургическая помощь появилась в СССР только через 15 - 20 лет после описываемых событий. Начали производить эти операции в нейрохирургических институтах Киева и Москвы, и я был их прямой свидетель, так как возглавлял отделение радиологии в Институте нейрохирургии им. акад. Н.Н. Бурденко. В начале плохие результаты операции в острейшей стадии заболевания привели к тому, что нейрохирурги предпочли оперировать не ранее недели после кровоизлияния и даже через 2-3 недели. Считалось, что если больной был не в состоянии протянуть несколько дней до хирургического вмешательства, он вообще объявлялся инкурабельным /не реагирующим на лечебные мероприятия/. Первые операции хирургического лечения внутримозговых кровоизлияний давали следующие результаты: удовлетворительные 25%, остались живы, но с грубыми неврологическими нарушениями 35%, послеоперационная смертность 40%.

     Спасти Сталина от преждевременной смерти /ему всего 74 года/, или, в крайнем случае, отдалить этот момент на значительное время мог и попытался сделать Владимир Никитович Виноградов - замечательный врач, высокообразованный клиницист, академик Академии медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой факультетской терапии Московского ордена Ленина медицинского института, личный врач Сталина. После последнего обследования пациента Виноградов настоятельно рекомендовал ему щадящий режим как домашний, так и рабочий, определил распорядок питания, назначил курс лекарственной терапии гипертонической болезни, которая начала сильно беспокоить Хозяина. Однако больной был взбешен советами врача и, естественно, пренебрег его наставлениями. Лечил Сталина какими-то отварами один из прикрепленных МГБэшников, по образованию ветеринар. В те дни и часы, когда самые плохие предположения врача реализовались, "враг народа" В.Н. Виноградов, арестованный и содержащийся во внутренней тюрьме на Лубянке под пытками давал признательные показания о своей "шпионско-диверсионо-террористической деятельности". Послушался бы пациент рекомендаций высокоопытного эскулапа, роковую развязку можно было бы предотвратить.

     Шестого марта в 11 часов дня на Садово-Триумфальной улице во флигеле во дворе здания, которое занимает кафедра биохимии 1-го МОЛМИ, состоялось вскрытие тела Сталина. Присутствовали из состава комиссии только Мясников и Лукомский, а также МГБэшники из охраны. /Зачем? От кого и от чего охранять?/ Вскрывал А. И. Струков, профессор 1-го МОЛМИ, присутствовали П. Н. Аничков (президент АМН), биохимик профессор С.Р. Мордашев, который должен был труп бальзамировать /главный бальзамировщик, сохранявший в течение тридцати лет тело Ленина, академик Академии медицинских наук, профессор, лауреат Сталинской премии Борис Ильич Збарский под пытками МГБэшников на Лубянке давал показания о своей "шпионско-вредителской деятельности"/ патологоанатомы, профессора Скворцов, Мигунов, Русаков. По ходу вскрытия врачи, наблюдавшие и лечившие Сталина, конечно, беспокоились - что с сердцем? Откуда кровавая рвота? Все подтвердилось. Инфаркта не оказалось. Результаты вскрытия подтвердили диагноз кровоизлияния в мозг, повлекшее за собой паралич правой половины тела и поражение моторного центра речи, расположенного в левом полушарии головного мозга.

     Но на этом мои медицинские комментарии не исчерпываются. В связи с циркулировавшими слухами об убийстве Сталина с помощью бесследного /по терминологии Э.Радзинского/ яда, я имел возможность побеседовать с крупным отечественным токсикологом, сотрудником токсикологической лаборатории Института профзаболеваний /в этом институте я начинал свою врачебную деятельность по лечению ученых, работавших на нашем атомном проекте в качестве врача радиационной медицины,/ и она высказала сомнение о существовании тогда, пятьдесят лет тому назад, сейчас /беседа происходила в конце девяностых/ и даже и в будущем такого химического и биологического соединения, которое могло бы обладать уникальным свойством разрушить стенку сосуда, да еще строго локально /свойственно данному месту/, в определенном, наперед заданном участке мозга. Существует многочисленный набор веществ, приводящих в определенных дозах или концентрациях к расстройству или нарушению тех или иных процессов жизнедеятельности организма, к возникновению отравления (интоксикации) или каких-либо заболеваний, патологических состояний. Вот их перечень: гематические (Heamotoxic) яды, затрагивающие кровь; нейротоксичные (Neurotoxic) яды поражающие нервную систему и мозг; митоксичные (Myotoxic) яды повреждающие мышцы; гемолитические (Haemolysinstoxins) токсины, которые повреждают красные клетки крови; нефротоксины (Nephrotoxins) повреждающие почки; кардиотоксины (Cardiotoxins) повреждающие мышцу сердца. Наука хорошо знает их свойства, но ни один из них не может вызвать геморрагический инсульт. Не было такого яда 50 лет тому назад, и до сих пор нет. Об этом говорят и косвенные признаки - не зафиксировано случаев с применением подобного яда, хотя ядами пользуются современные политики широко и постоянно. В Москве все еще действует в составе ФСБ секретная лаборатория бывшего КГБ, специализирующаяся на изучении ядов, а может быть и на их изготовлении и применении. Яд до сих пор находится в арсенале "большой политики" и его применение не редкость. В 1978 году болгарский диссидент Георгий Марков был убит с помощью укола (шприц был спрятан в острие зонтика) ядом, который был разработан в СССР и передан болгарской разведке.

     В 1995 году умерли отравленные известный бизнесмен Иван Кивелиди и его секретарша после того, как воспользовались телефоном, который по всей вероятности, был смазан ядом. Бывший спикер российского парламента Иван Рыбкин во время своей гонки за президентство с действующим президентом Владимиром Путиным внезапно, на несколько дней, исчез, а позднее обвинил ФСБ в том, что те накачали какой-то отравой. В 2004 году стал жертвой отравления политический деятель Украины Виктор Ющенко с помощью украинской секретной службы, которая поддерживает тесные связи с ФСБ. Первого сентября 2004 г. известная российская журналистка Анна Политковская потеряла сознание после того, как попила чаю на борту самолета, который выполнял рейс в Беслан на Кавказе, где чеченские боевики захватили школу.

     Яд, как инструмент политической борьбы активно разрабатывали и применяли различные спецслужбы и не только российские. Эфиопский диктатор Менгисту Хайле Мариам отравил последнего императора Эфиопии. Саддам Хуссейн и Ким Чен Ир также широко применяли яды для борьбы с неугодными приближенными и оппозиционерами. В 1969 году в Лондоне скончался король Уганды Эдвард Мутеса Второй. Его сторонники считают, что король был отравлен. В 1997 году в столице Иордании Аммане агенты израильской разведки попытались отравить (влив яд в ухо) Халеда Мешаля, одного из лидеров террористической организации "Хамас". В 1999 году стал жертвой отравления оппозиционный малазийский лидер Датук Сери Анвар Ибрагим, а в 2004 году - индонезиец Мунир Саид Талиб.
     В доступных описаниях перечисленных выше случаев отравления, продолжала моя собеседница, не было ни одного, где бы клиническая картина хоть отдаленно напоминала классическую форму геморрагического инсульта, и добавила, - приписывать какому-то яду все, что произошло со Сталиным, игра воображения. Сегодня нет такого яда и создать яд, который избирательно способен разрушить сосуд в системе мозгового кровообращения с четкой картиной геморрагического инсульта может быть и можно /возможности науки беспредельны/, но очень трудно".

     Для врача загадки в смерти Сталина нет: тяжелый гипертоник, находящейся в перманентном эмоциональном напряжении и круглосуточном стрессе в страхе за свою власть, подозрительный ко всем его окружающим без исключения, не леченный. С точки зрения медицины заболевание у Сталина возникло совершенно закономерно, развивалось по классическому типу и завершилось неминуемой смертью.

     Написал я этот опус, поставил точку, перечитал и подумал - зачем я это сделал, зачем я "взялся за перо", кому нужно сейчас, через пол столетия уточнять, был ли отравлен Сталин или отдал Богу душу без посторонней помощи. Сдох узурпатор, освободил нас от своего присутствия, - жаль что поздно. Зачем портить впечатление от блестящего, эмоционально насыщенного представления, за которым, затаив дыхание, следил я и мое окружение. Однако что-то застряло в сознании и не давало полного удовлетворения от увиденного и услышанного. Я еще раз просмотрел передачу и понял их причину. Автор-режиссер-актер вольно или невольно, скорее невольно, вызывает к главному герою те чувства, которые он не заслуживает, представляя в ореоле мученичества тирана, как жертву коварного убийства.
     Такое мое ощущение возникло не с точки зрения медика, а с позиции свидетеля и частично участника /пока еще живущего/ тех зимних дней 1953 года.

     Отстаивая точку зрения о том, что Сталин был отравлен, автор-режиссер-актер вызывает у слушателя-зрителя к диктатору сострадание. Ну как не посочувствовать человеку, который умер на полу, одинокий, мокрый, всеми брошенный, бессильный позвать на помощь. В глазах быстро забывающего народа ОН стал жертвой. Народ и особенно слабый пол любит страдальцев и прощает им многое. Да и сам Э. Радзинский уточняет - "Умирал несчастный ….".

     Я по профессии врач-клиницист, имею стаж врачевания более 50 лет и чувство сострадания одно из составляющих моей специальности. Но к Сталину ни как к человеку, ни как к больному у меня нет этого чувства. В этом конкретном случае, я испытываю чувство удовлетворения, что так бесславно завершился жизненный путь этого не-до-человека. 5 марта я отмечаю это событие ярким застольем совместно с моими друзьями, испытывающими аналогичные чувства. И в 9 часов 50 минут /а не в 9 часов 59 минут, как сообщил Э.Радзинский, здесь важна точность!/ в тот момент, когда тщедушное тело вождя всех народов покинула нечеловеческая душа, я вот уже 52 раза выпиваю очередную чарку водки за то, чтобы она, душа, жарилась там, в аду, если он есть, а если его нет, то для такого случая надо его специально создать негасимый огонь и постоянно поддерживать.
     Нет, не зря я взялся за перо.