3.3. Человеческое сознание – качественно новый предмет труда

 

Как было показано выше (см. введение и параграф …), качественное расширение возможностей творческого труда, вызванное широкомасштабным использованием компьютера, не просто ускорило технологическую эволюцию человечества, но и качественно изменило ее, придав ей принципиально новое направление. Человек впервые за свою историю получил технологическую возможность (и при помощи конкуренции немедленно создал категорическую необходимость реализации этой возможности) создать колоссальные по масштабу и всеобъемлющему характеру, практически планетарные информационные технологии. В силу своих внутренних особенностей из простых систем поиска и передачи информации они очень быстро превратились в механизмы постоянного и широкомасштабного контроля и трансформации его же собственного сознания.

Дело в том, что, в отличие от традиционных «материальных» технологий, продуктом которых является тот или иной товар, то есть в целом отделенная, обособленная от человека вещь или услуга, продуктом информационных технологий волей-неволей является определенное состояние самого человеческого сознания, в том числе массового.

Таким образом, развитие технологий, если рассматривать их с точки зрения отчуждения от человека, прошло «большую диалектическую спираль»: от полного слияния с человеком в первобытнообщинном строе до все большего отрыва от него в эксплуататорских (промышленных) социальных структурах и обратно, к слиянию с ним в процессах творческого труда информационной революции (традиционный взгляд на эти процессы см. в параграфе …).

При этом вновь наблюдаются устойчивые тенденции к возрождению универсального знания (прежде всего это «второе рождение» философии и особенно психологии) и появлению своего рода практиков-энциклопедистов, работающих в целом ряде различных сфер человеческой деятельности одновременно (к этой категории относятся прежде всего системщики, организаторы коллективов и специалисты в области public relations - специалисты по формированию сознания). Само же человеческое познание, традиционно концентрирующееся в основном в области технологий, по мере усиления творческой компоненты труда становится все более и более гуманитарным, что порождает парадоксальное противоречие между техническим по своему характеру предметом познания и его гуманитарным характером.

Современные масштабы и значение развития и распространения творческого труда для повседневного развития человечества не стоит ни переоценивать, ни недооценивать. С одной стороны, этот процесс, несмотря на свою наглядность и воздействие на воображение, все еще остается весьма далеким от завершения и связанного с ним выхода в новую плоскость, новое измерение развития человечества. С другой стороны - он уже сейчас, в заведомо далекой от завершения форме, создает для человечества качественно новую реальность - реальность управления собственным сознанием, как коллективным, так и индивидуальным. Картину дополнительно усложняет его частичность, в принципе неизбежная для всякого самоуправления.

Информационные технологии дают всякому, относительно профессионально применяющему их, возможность (пока, вероятно, все еще в основном потенциальную) глубокой и относительно произвольной перестройки массового и тем более индивидуального сознания.

Более того: эта возможность, какой бы скрытой и частичной она ни была, активнейшим образом используется уже сегодня. Значительная часть применяемых в настоящее время информационных технологий изначально предназначена именно для такой перестройки сознания, имея ее не в качестве побочного продукта достижения какой-либо иной основной, традиционной цели (улучшения связи, предоставления больших аналитических и организационных возможностей и т.д.), но в качестве главной, ключевой и окончательной цели воздействия.

Влиять на сознание оказалось намного эффективней (в том числе в узко коммерческом смысле слова), чем на окружающий мир. Совершенно неожиданно для себя развитая часть человечества обнаружила, что перестройка систем ценностей и восприятия людей приносит качественно большие дивиденды, чем переделка косной материи. Фигурально выражаясь, ловить жемчуг и золото стало пустой тратой времени: современные информационные технологии сделали по-настоящему прибыльным лишь уловление душ.

Если раньше производственные технологии были направлены на трансформацию неживой материи, то по мере информатизации они все больше перенастраиваются на изменение живого общественного сознания, в том числе и общественной культуры. Человеческое общество впервые за всю историю своего существования вплотную и в массовом порядке занялось своим собственным преобразованием, которое стихийно и с кажущейся хаотичностью ведется сегодня практически по всем направлениям.

Возможность перестройки сознания резко ограничивает круг проблем, стоящих перед государством, и при этом качественно повышает его возможности. С одной стороны, кардинально возросшая в результате новых механизмов воздействия на общество мощь впервые дает ему возможность практически целиком сосредоточиться на решении действительно стратегических задач. С другой - происходит резкое сокращение потребности в принуждении при решении рутинных, обыденных проблем. Никого не нужно заставлять что-либо делать - достаточно «включить пропагандистскую машину» и привести массы людей в состояние энтузиазма, в котором они сами, абсолютно добровольно, по своему собственному внутреннему порыву будут проявлять инициативу и реализуют все известные и неизвестные скрытые возможности своих организмов, искренне пренебрегая своими собственными эгоистическими интересами.

В частности, корректируя сознание, информационные технологии, естественно, могут корректировать и структуру потребностей как отдельного человека, так и значительных масс людей. Результатом является возможность эффективного, массового и достаточно подробного управления общественным спросом, в том числе (в случае необходимости) прививания неприхотливости. Более того: людей можно научиться извлекать радость и удовлетворение из совершенно незначительных или не относящихся к ним фактов и не обращать при этом внимания на неприемлемые с точки зрения здравого смысла неудобства. В качестве универсальных примеров, лежащих за пределами хорошо известных нам тоталитарных обществ, можно привести замусоренность Нью-Йорка (периодически вызывавшую у сердобольных гостей из России и других неинформатизированных обществ искренние соболезнования по поводу разрушительной забастовки мусорщиков) или постоянное запаздывание вылета самолетов на внутренних авиалиниях США.

 

 

Именно эффективная широкомасштабная пропаганда, обеспечивающая массовую перестройку общественного и индивидуального сознания, позволяла и до сих пор позволяет авторитарным правителям получать дивиденды от творческого труда в условиях технологий, недостаточная развитость которых не то что не предполагает, но резко ограничивает возможности массового творчества.

В этом и заключается секрет высокой эффективности авторитарных режимов, первыми в общенациональных масштабах применивших перестройку сознания в социально-политических целях. За счет огосударствления общественных ресурсов и концентрации их на важнейших направлениях, в том числе и на формировании общественного сознания, они еще в 30-е годы ХХ века смогли совершить подлинный технологический прорыв, в то время еще принципиально не доступный органически не способным на тотальную концентрацию всех сил и средств демократиям.

Именно по этой причине до Второй Мировой войны к перестройке сознания прибегали исключительно авторитарные режимы. Максимальное продвижение по этому пути относительно демократической страны - голливудский кинематограф времен рузвельтовского «нового курса» - было не более чем частным случаем весьма ограниченной социальной терапии после шока Великой депрессии.

О перестройке сознания народа даже в самых критических ситуациях не заходило и речи - просто потому, что мало-мальски демократическое общество органически, в силу самой сути демократической политической системы не позволяло обеспечить объема и интенсивности однонаправленных информационных потоков, необходимых для эффективной перестройки сознания в условиях относительно примитивных докомпьютерных технологий.

Тем не менее именно осмысление опыта Сталина, Геббельса и иных мастеров пропаганды составило основное содержание работы не только агитационных машин, развернутых во время Второй Мировой войны и сразу после нее в большинстве стран мира, но и интеллектуальных центров развитых стран, настойчиво разрабатывавших после войны концепции информационного общества и, соответственно, информационных войн.

«Холодная война» была в основном информационной: демократии изучили опыт авторитаризма, выявили источник его силы и начали бить его его же собственным оружием, на его же собственной, мировоззренческой территории. «Третья мировая война уже идет, и победа будет одержана на поле идей», - писал на ее излете один из наиболее проницательных антикоммунистов-практиков, корейский проповедник и миллиардер Мун.

Однако лишь возможности компьютерных технологий, в том числе компьютерного моделирования, повысили возможности человека до уровня, позволяющего ему при воздействии на собственное сознание достаточно полно учитывать особенности собственной психической и физиологической организации. Соответственно, только массовое распространение компьютера и информационных технологий сделало возможным массовую корректировку и тем более формирование сознания в демократическом обществе.

Информационные технологии впервые сделали воздействие на сознание качественно более эффективным, чем на неживую природу, не только с точки зрения физических результатов, но и с точки зрения результатов коммерческих: воздействие на сознание начало приносить колоссальную прибыль. Это автоматически расширило сферу их регулярного применения с преимущественно военной и политической сфер (в которых понятие коммерческой окупаемости отсутствует по определению) на все стороны повседневной жизни человеческого общества. Наиболее наглядное проявление этого - мировой бум такой специфической отрасли, как "public relations". Американская шутка конца XIX века «Хочешь стать миллионером - создай религию» в 90-е годы ХХ века окончательно перестала быть шуткой.

Естественно, технологии формирования общественного сознания применяются не только на национальном, но и на международном уровне. Его специфика - в переплетении политических и экономических интересов, стирающем грань между конкурентной борьбой корпораций и политическим взаимодействием государств (подробней см. параграф 10.2.2). Поэтому большинство международных «коммерческих» информационных войн проходит с активным вовлечением государств, тем более что эти войны так или иначе влияют на репутацию последних.

Это подлинный переворот, революция в развитии человечества, последствия которой еще не осознаны. Более того: нет уверенности в том, что из-за многообразных эффектов самопрограммирования применяющих эти технологии (о которых речь пойдет ниже, в параграфе 4.2.) они вообще, в принципе могут быть когда-либо осознаны. Связанные с этим технологии high-hume вырастают из «обычных» информационных технологий, являясь их неотъемлемой частью и используя их как своего рода питательную среду.

Помимо высочайшей производительности, технологии high-hume отличаются еще и высочайшей изменчивостью, то есть максимальной скоростью прогресса. Это делает их наиболее привлекательным объектом инвестиций - что, в свою очередь, дополнительно ускоряет как их собственное развитие, так и развитие использующих их обществ.